Гарриет Хок - Угадай, о чем я думаю

Пит обнял ее. Бетси, как обиженная девочка, доверчиво всхлипывала на его широкой груди. Пит начал осторожно поглаживать одной рукой ее спину, крепко держа другой.

— Я люблю тебя, Пит, — сквозь слезы выговорила Бетси. — Я тебя люблю, но ты такой подлый. Я больше не выдержу. Я просто больше не могу. — Она снова зашлась в рыданиях.

— Но ведь я тоже люблю тебя, Бетси, — шепнул он ей прямо в ухо. — Все это — только глупое недоразумение.

Он медленно подвел ее к постели, сел рядом с ней, ни на секунду не выпуская из своих рук, бережно вытер ее слезы белоснежным платком и ласково ей улыбнулся.

Бетси подняла голову и кротко взглянула на Пита.

— Спасибо, — сказала она, забирая у него носовой платок. Она высвободилась из его объятий и высморкалась. — Какое же это недоразумение? — серьезно глядя на Пита, укоризненно сказала она. — Ты не только бросаешь меня, когда тебе нужно или, скорее, когда тебе не нужно, нет, ты еще без конца меня высмеиваешь.

Пит наклонился и хотел снова обнять ее, но Бетси резко дернулась в сторону.

— Пожалуйста, не дотрагивайся до меня, — колюче сказала она. — Я больше не придаю значения твоим нежностям. Лучше поищи себе какую-нибудь без «изъяна», что бы ты под этим ни подразумевал. А меня надо брать такой, какая я есть, безо всяких там «если» или «но». А теперь уходи и избавь меня в будущем от твоих неожиданных визитов. — Бетси уже вполне контролировала себя и смогла подняться.

Пит не двинулся с места.

— Я понимаю, что мое поведение сердило тебя, поэтому я хочу кое-что разъяснить. — Он степенно достал из кармана спортивного пиджака в серо-голубую клетку тонкую книжечку и открыл ее.

— Ты что, собираешься прочитать мне сказку? — разозлилась Бетси.

Пит продолжал перелистывать книгу. Наконец, обнаружив место, которое хотел показать, протянул ее Бетси.

— Будь добра, прочитай, — попросил он. — Только то, что я подчеркнул красным.

Бетси, поколебавшись, взяла книгу и нерешительно посмотрела на обложку ее, чтобы прочитать название.

— Шекспир. Сонеты. — В раздражении она опустила ее. — Значит, не сказки, а стихи! Чего ты, собственно, добиваешься?

— Читай, читай, — нетерпеливо торопил Пит.

«Я видел много роз, но в каждой был изъян,

Твоей лишь красотой и свежестью я пьян…»

Широко распахнутыми глазами Бетси смотрела на Пита и постепенно заливалась краской стыда. Голову начало печь. Какой же идиоткой она была? С самого начала Пит говорил ей чудесный комплимент, а она воспринимала его как оскорбление.

— Теперь понимаешь? — тихо спросил Пит и шагнул к ней.

Бетси уставилась в книгу и без возражений дала обнять себя.

— Мне так стыдно, Пит, — виновато выдавила Бетси. — Я такая дура. Разве могло мне прийти в голову, что ты, живя в наших краях, будешь цитировать Шекспира?

— Такое у меня хобби, — миролюбиво заявил он, и его голубые глаза засияли. Он нежно провел ладонью по ее щеке и притянул к себе.

— Теперь ты веришь, что я никак не хотел тебя оскорбить?

Бетси подняла голову, собираясь ответить, но не успела — Пит уже страстно целовал ее в губы. Бетси устремилась ему навстречу, отвечая жарко и трепетно.

Они напоминали двух путников, умирающих в пустыне от жажды и неожиданно нашедших колодец со свежей водой. Впившись друг в друга, они сплелись в объятии, которое, казалось, ничто не сможет разорвать.

Огонь желания коснулся Бетси. А когда Пит дотронулся до ее груди, Бетси просто задохнулась от возбуждения. Горечь обиды и боль разочарования были забыты, осталось только жгучее стремление принадлежать ему.

«Он меня любит, он меня любит, — выстукивало ее сердце, когда она, слегка отстранившись, помогала Питу снять пиджак. Ей хотелось ощутить его кожу на своей коже, его тело на своем теле.

Она моментально расстегнула его рубашку, а он, такой же возбужденный, сбросил с себя брюки.

Бетси взяла в ладони его упругий член и погладила его. Пит застонал от наслаждения, дрожащими пальцами расстегивая пуговицы на ее блузке.

Он опрокинул ее на спину и опустился над ней на колени. Одной рукой он поднял до талии ее широкую юбку, другой — рывком спустил трусики.

Любовники не произносили ни слова, лишь тяжело дышали от нетерпения. Пит твердо вошел в нее, и Бетси вскрикнула. Это был крик не боли, а оргазма, который она уже не могла оттягивать. Она извивалась, требовала все больше и больше, пока Пит не отдал ей все.

Хватая ртом воздух, они наконец разъединились и застыли неподвижно. В сгустившейся темноте различались только их тени.