Tanza Liz - I Surrender

Миллс стояла и наконец чувствовала, что Эмма жива, и она рядом. Прижимаясь всем телом и переплетая пальцы, брюнетка тоже шептала, что любит. Она медленно повернулась и со всей нежность и безграничной любовью поцеловала блондинку.

Как только Коул вышел из палаты и только набрав номер Джека, услышал мелодию звонка отца Свон и напрягаясь увидел, как мужчина выходит из поворота и отключает звонок.

– Привет, Коул. Я уже здесь и решил навестить дочь, – подойдя пожал руку Миллеру Свон, – я видел врача, и он сказал мне, что Эмма очнулась. Где она? В этой палате? – не слушая, а вернее сказать не услышав ничего со стороны Коула, потому что мужчина растерялся и даже не заметил, как Джек зашел в палату.

– Я так тебя люблю, Дьяволенок, – отстранившись шептала Миллс, смотря в родные серые глаза. Эмма стоит спиной к двери и не видит, как она открывается и входит ее отец. Реджина ведомая внутренним порывам еще сильнее прижала блондинку к себе, не отводя взгляда от мужчины.

– И я тебя люблю, Малышка. Как же мне трудно это осознавать, но я не смогу без тебя. Я уже никогда не смогу без тебя. Ты стала мне гораздо дороже, да простит меня Алисия… Но тебя я люблю сильнее и не позволю отцу разрушить наше счастье, – очень уверенно говорила Эмма, так и находясь в объятиях Миллс и даже сама крепче прижимаясь к брюнетке. Она не замечала ни присутствия отца, ни напряжение Реджины. Джек же так и стоял в дверном проеме и смотрел исключительно на Миллс, но отчего-то молчал, хотя его взгляд полностью выдавал все его чувства и гнев.

Реджина стояла и смотрела в глаза отца Эммы, ей не было страшно, сейчас она была счастлива, обнимая любимого человека.

– Эмма, ляг в кровать, тебе нельзя вставать и напрягаться.

– Да. Дьяволенок, ляг в кровать, – говорил Джек и увидел, как Эмма замерла на месте от надменного голоса отца. Она медленно повернулась и уже сама смотрела на него, но ничего не говорила, да и он не дал бы ей сказать.

– Значит, любишь? – спрашивал он, но не у Эммы, а у Реджины.

– Люблю. Больше жизнь люблю и ради нее пойду на все, – уверенно ответила Миллс, но даже под таким гневным взглядом у Реджины не дернулся ни единый мускул на ее лице.

– Одна уже любила, – усмехнулся Джек, а в эту секунду в палату зашел отошедший от шока Коул.

– Выйди вон, Миллер! – увидев мужчину, проговорил отец и Коулу ничего не оставалось как подчиниться.

Эмма стояла и загораживала своей спиной Реджину, хотя чувствовала, что сил у нее нет. При чем совсем, настолько, что ей хватило всего лишь сказать:

– Отец, я люблю ее и ни за что не отступлюсь, и если ты… – говорила совсем тихо Эмма, а через секунду бессознательно упала прямо на пол.

Миллс успела только поймать голову Свон.

– Эмма, Дьяволенок. Коул, врача, быстро! Девочка моя, очнись, – Реджина аккуратно держала голову и гладила по бледной щеке.

Коул слышал крик Реджины и забежав в палату увидел стоящего в оцепенении Джека и лежащую на полу Свон, голову которой держала сидящая Миллс. Миллер тут же выбежал из кабинета и побежал за врачами.

– Эмма, не пугай меня, ты же обещала, – Миллс пыталась привести в чувства Свон, – помогите мне или так и будете стоять и смотреть?! – рявкнула она Джеку.

Свон не обратил внимание на то, что Реджина на него крикнула и грубо кинула претензию в его адрес. Сейчас его волновало только состояние дочери, которую он не смотря на свои ужаснейший поступки любит больше собственной жизни. Он сразу подошел к девушкам, подхватил аккуратно Эмму на руки и положил обратно на кровать, но не отошел, а продолжал держать ее за руку.

Реджина обошла кровать.

– Эмма, девочки моя, очнись. Давай, я же переживаю…

Тут в палату влетели врачи, они отстранили Реджину и Джека.

Босвел что-то вколол и посветил в глаза фонариком.

– Мисс Свон?!

Но Эмма не отвечала и находилась в бессознательном состоянии, от перенапряжения и сильного эмоционального стресса.

– Все вышли, – грубо сказал Босвел, это касалось Реджины, Джека и Коула который стоял в дверях.

Миллер подошел к брюнетки и, приобняв, вывел из палаты. Миллс уперлась мужчине лбом в грудь.

– Все будет хорошо. Она просто перенервничала, – говорил успокаивающе Коул, гладя Реджину по спине и увидел, как Джек также вышел из палаты и смотрел прямо на Миллс. Его вид показывал, как он обеспокоен, но вот взгляд направленный на Реджину был недоброжелательным, мягко говоря.

– Коул, скажи, что я ее не потеряю, – прошептала Миллс, – она опять такая беззащитная, я должна была ее защитить.