Энн Макалистер: Возвращение плейбоя

И вот Холли ночью на лодке его отца. В ее глазах сомнение, потом страх, потом удивление, и наконец…

Лукас глухо застонал.

Он уронил фото на стол и дрожащими пальцами взял лист бумаги, чтобы прочесть первые строчки от Холли Халлоран, которую он не видел больше десяти лет.

Проклятье. Где же она?

Лукас, подбоченившись, стоял на пирсе. Он прищурился, пытаясь различить Холли в огромном количестве каноэ, каяков и педальных лодок, которые наводнили этим субботним утром маленькую бухту на побережье Ист-Ривер.

Его ждали дела в галерее. А еще ему следовало – помилуй боже! – заниматься отбором заявок на получение гранта фонда Макклинтока. Но вместо этого Лукас пришел сюда, потому что здесь Холли.

По крайней мере, так сказал директор школы Святого Брэндана.

Три дня назад Лукас прочитал высокопарное послание Холли, в котором она предлагала ему присоединиться к ней и сделать подарок школе, в ко торой она преподавала. Подарком была лодка, которую Лукас и Мэтт собирались отремонтировать, когда учились в колледже.

На него нахлынули воспоминания, которые он с таким трудом подавлял на протяжении стольких лет. Лукас, несомненно, мог делать это и дальше. Практики у него было хоть отбавляй. И последние тридцать шесть часов он пытался запихнуть Холли обратно в коробку, крышку которой сознательно захлопнул много лет назад.

Он твердил себе, что их отношения остались в прошлом, что было не совсем правильно. Все дело в том, что они никогда по-настоящему и не начинались. И ему следовало оставить все, как есть.

Но Лукас не мог. Не мог просто подписать дарственную и уйти. По правде говоря, именно мысль о Холли вернула его к жизни по возвращении домой.

Поэтому он решил позвонить в школу, где она преподавала, и попросить ее к телефону.

Холли как раз вела урок. Секретарь предложила принять сообщение для нее. Лукас отказался, потому что Холли вряд ли перезвонила бы ему.

Он слишком хорошо знал ее. Но Лукас не стал опускать руки и снова позвонил в школу. На этот раз директору.

Преподобный отец Моррисон сразу узнал его и был с ним очень любезен.

– Мэтт очень хорошо отзывался о вас.

– Мэтт? – удивился Лукас.

– Он вместе с Холли проводил внеклассные занятия для детей и обучал их гребле на каноэ и каякингу. Мэтт хотел научить детишек ходить под парусами. Прямо перед своей смертью он сказал, что у него есть лодка, которую мы могли бы использовать. А потом… Я не хотел говорить об этом с Холли. Но несколько дней назад она сама завела разговор о лодке и сказала, что написала вам письмо с надеждой, что вы откликнетесь и согласитесь сделать такой подарок нашей школе.

– Мне бы хотелось переговорить с Холли. Я только вернулся из Австралии, и у меня нет ее номера телефона.

– Но я тоже не могу дать его вам. Как вы понимаете, это информация личного характера, – извиняющимся тоном сказал отец Моррисон. – Но вы можете найти ее на речном вокзале. Утром по субботам она почти всегда там.

– Спасибо, – поблагодарил Лукас и повесил трубку.

И теперь он марширует по пирсу туда и обратно и никак не может различить в этой толпе Холли. Последний раз он видел ее десять лет назад, когда она выходила замуж за Мэтта. За это время он несколько раз приезжал в Нью-Йорк и всякий раз встречался со своим другом, но никак не мог застать дома его жену.

То она навещала свою мать, то сдавала книги в библиотеку, то была на девичнике. Возможно, это была правда. Мэтт определенно не видел ничего предосудительного в ее действиях. Но он не подозревал, что его жена избегает Лукаса.

Лукас вспомнил, как впервые увиделся с ней.

Его семья только переехала в Лонг-Айленд, и через несколько дней он повстречал Мэтта. Они стояли под деревом, росшим у дома Мэтта, и Лукас сказал, что его отец возьмет его и Мэтта прокатиться на лодке и что будет круто иметь нового лучшего друга.

И вдруг с дерева свесилась худощавая фигурка, и перед его глазами возникло веснушчатое личико.

– Ты не можешь быть лучшим другом Мэтта. Я его лучший друг! – После этого она ударила его по ноге, а он дернул ее за косичку.

У Лукаса уже было две сестры. И ему не хотелось водить компанию с этой девочкой, которая неотступно следовала за ним с Мэттом по пятам.

– Я появилась здесь первой! – настаивала она.

– Уходи! Подрасти сначала! – повторял ей Лукас.

Но когда Холли подросла, положение дел только ухудшилось. У нее появилась грудь, а ее фигура округлилась. Она подстригла свои длинные волосы, а ее и без того огромные голубые глаза стали еще больше, когда она начала пользоваться косметикой. Зубные брекеты были сняты, и на губах появилась помада. Она даже начала улыбаться.