Луиза Джордж: Кандидат на ее сердце

— Я не пряталась. Прятаться не в моих правилах. Это вышло случайно.

— Саша, невозможно случайно оказаться в мужском туалете. Если уж ты просишь меня о помощи, будь хотя бы честной.

Она пожала плечами:

— Один приятель Касси провел меня за кулисы. А потом фанаты пробились через турникет и помчались по коридору. Я испугалась, что они меня раздавят.

— И решила изобразить в туалете черта в табакерке? Я предпочел бы, чтобы ты вылезла из торта в полуголом виде. — Эта мысль показалась ему весьма привлекательной. — Тебе всегда нравилось устраивать спектакли.

— Неправда.

— Нет? Помнишь тот вечер, когда ты взяла у сестры новый бюстгальтер и надела, подложив внутрь вату. Тебе хотелось посмотреть, замечу ли я это. — Он засмеялся. — Я заметил.

Судя по ее вспыхнувшим щекам, она все помнила. Он сказал, что она хороша и без этого. Это был их последний вечер. Он изнемогал от желания. Хотел раствориться в ней, спрятаться от реальности. Тогда они чуть не потеряли контроль.

Нейт почувствовал явные признаки возбуждения. Эти экскурсы в прошлое явно ни к чему. Опыт подсказывал, что от женщин одни проблемы. Особенно от бывших.

— К чему весь этот сыр-бор? Почему ты просто не связалась с моим менеджером?

— Действительно, почему? — Она шлепнула себя рукой по лбу. — Да ты совсем оторвался от жизни. Знаешь, как это трудно? Мы звонили, писали, слали имейлы. Дети даже отправляли видео. Никакого ответа. Теперь у нас уже не осталось времени.

— Понятно. Это крайние меры, да? — Снова эта колющая боль. Образы ее юного тела проносились в голове вперемешку с женственными формами, которые он видел теперь. Ясно одно. Саша по-прежнему действовала на него.

Черт! Срочно нужно переспать с кем-нибудь. Только не с ней. Он никогда не повторял своих ошибок.

Когда Саша отвела назад волосы и, не глядя, завязала их в хвост резинкой, раздражение Нейта только усилилось. Он уже забыл, когда последний раз видел женщину, которая в его присутствии поминутно не заглядывала бы в зеркало и не требовала подтверждения, что выглядит хорошо. А Саше наплевать, как она выглядит. Она как глоток свежего воздуха в его насквозь фальшивом мире.

— В Лондоне полно второсортных знаменитостей, готовых на все, лишь бы напомнить о себе. Почему бы не попросить их? Почему я? — Он и сам не знал, какого ответа ждет. Что она не переставала думать о нем? Что это лишь повод, чтобы снова встретиться с ним?

— Разве недостаточно того, что ты единственный успешный человек, которого я знаю, и к тому же единственный, кто учился в честертонской школе?

— А кроме этого? Ты думала, меня проще уговорить? Или дело в нашем прошлом?

— Я бы не стала этим пользоваться, Нейт.

— А разве ты не это делаешь?

— Нет. Не собираюсь ворошить прошлое. Не знаю, как Касси удалось меня убедить попробовать тебя попросить. Мне просто хочется помочь детям. Они ничего не знают о нас. Об этом вообще мало кто знает. Для меня это было нечто особенное. Личное.

— Настолько особенное, что ты отказалась выслушать мои объяснения. Повернулась ко мне спиной, как все остальные. Черт побери, ты даже не смотрела мне в глаза. — А он смотрел, надеясь, что она скажет что-нибудь, что могло бы объяснить его поступок, сделает что-нибудь, чтобы спасти его. Ведь он-то был готов ради нее на все.

Саша ухватилась за ручку двери.

— Ты избил человека, Нейт. Сам мне говорил. Не могла же я врать. Полицейские утверждали, что ты подкараулил бедного ребенка, прежде чем ударить его. Ты все время кричал. Я так боялась любой агрессии, особенно от тебя. Даже если бы хотела тебя защитить, меня бы и слушать не стали.

Но она не захотела. Нейт не стал рассказывать ей, почему набросился на Крейга. Почему не смог остановиться. Когда она заметила его ободранный кулак, он сказал ей ровно столько, чтобы она больше не задавала вопросов. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Он почти забыл эту историю. Тогда откуда это стеснение в груди?

Он покачал головой:

— Ладно. Забудь.

— С тобой всегда были одни проблемы, Нейтан Мунро. Не спорь. — Уголки ее губ поползли вверх. Хотя теперь она потрясающая взрослая женщина, ее улыбка все такая же девичья, дразнящая. — И похоже, это до сих пор так.

— Стараюсь. — Проблемы. Его всегда считали недостаточно хорошим для нее и ее семьи. Даже в таком богом забытом месте, как Честертон, существовал свой рейтинг, и его родня болталась в самом низу.

Одна радость: Саша никогда не продавала их историю прессе, как сделали многие другие.