Галина Емельянова: Жена моего врага (СИ)

Быть нужным, мало это или много, кого-то это ломает, а кому-то дает силы жить полноценно и радостно.

Конечно, слезы были, и край отчаяния наступал, но им Бог дал силы это пережить, не озлобиться и стать счастливыми.

Леха познакомился с Андреем, в госпитале, того привезла Маша на консультацию к хирургу, пока жена говорила с врачом, мужчины вспоминали, как проходили испытание на получение крапового берета. Андрей беретом гордился так же, как и орденом «Мужества», блестевшим на лацкане его штатского пиджака.

Леха навестил Андрея в его в день рождения, прошло уже пять лет с того памятного боя, в доме словно и не было больного человека, ни плача, ни потухших глаз.

Жена, теща, все делали радостно, и гостей кормили сытно и от души, а Андрей, сидевший в инвалидном кресле, был весел и опрятен. Ему на здоровую руку положили сына — первенца, он попросил снять с младенца шапочку, чтобы все увидели, смешные большие уши.

— Папины уши! — счастливо засмеялся Андрей.

Леха тоже ушел радостным, за друга, с надеждой, что вот и у него будут жена, дети. Его обязательно будут ждать, какой бы он не вернулся.

Он не мог дать себе отчет, зачем ходит в Варин двор как на работу, каждый день. Он знал уже всех владельцев и марки машин, «собачников» и конечно пенсионерок. Познакомился с участковым, толковым малым, спокойный и уравновешенный капитан, который помнил Тимура, правда был уверен, что тот занимается мелкооптовым бизнесом, возит что-то для охотников и рыболовов.

Дежуря на своем посту в Варином дворе Алексей проголодался и пошел на ближний рынок, перекусить в столовой, на рынке они с Варей и встретились. Она несла большие пакеты с продуктами, Алексей решительно подошел и взял у нее тяжелые сумки.

— Вот, сорок дней уже, поминки хочу сделать, — она, словно продолжала прерванный разговор. — Соседей позову. Я ведь так и не работала после института.

Донес сумки до квартиры, и был счастлив ее приглашением зайти выпить чай.

За чаем, Варя сидела и записывала количество гостей, сокрушалась, что никого кроме Алексея не знает из сослуживцев погибшего мужа.

— А ведь я больше чем на троих и не то готовила никогда, а тут вот соседок двенадцать человек набирается. Это сколько же картошки чистить надо.

— А я в детдоме чемпионом был по чистке картошки. Справимся, — уверенно закончил Егоров чаепитие.

Картошку чистили втроем: девочка Настя, Леха и малыш Жорик. Мальчику нож не доверили, зато он усердно намывал чищеную картошку, устраивая морской бой. На полу образовались лужи, и сам «адмирал» был в мокрой одежде.

Варя поставив варится щи, увела сына переодеваться.

Настя все делала основательно и спокойно, и на удивление очень умело, когда Алексей похвалил ее, и лицо ее зарделось от смущения.

Наконец этот день наступил, пришли какие-то тетки-соседки, все немолодые, равнодушно посочувствовали и, выпив, разошлись. Потом пришла молодая, девица, отчего-то с черной лентой на голове. Леха видел, как закаменело Варино лицо, и понял, что новой гостье здесь вроде и не место.

Девчонка лихо выпила три стопки водки, закусив все кутьей, ушла, правда, при уходе взяла со столика портрет Тимура в, поцеловала, оставив на стекле следы яркой помады.

Варя после ее ухода, как — то сразу сникла, пожаловалась Алексею на головную боль, и ушла в спальню. Дети были в садике и школе, и Леха ожесточенно намывая на кухне посуду, подумал, что не все так счастливо было в Вариной жизни с Тимуром.

Потом он отпросился у Вари забрать детей и ушел, когда они вернулись, гостей уже больше не было и наконец-то, Леха сел на кухне и поел от души, и водки выпил, и за своих, и за предателя Тимура.

Мальчика звали Жора, если Настя была копия мама, то Жорик был похож сам на себя и это Лехе нравилось. Если бы девочке он мог еще простить ненавистные черты, то мальчику вряд ли, такое вот в нем жило глубокое убеждение.

Дети как дети, часто сорились, иногда даже дрались. Он жалел девочку Настю, утирал ей слезы, Жорику просто говорил, что девочек обижать нельзя. Не по-мужски это — понимаешь?

Жоре всегда надо было делать то, что делает сестра. Стоило Насте сесть делать уроки, он тут же пытался выпихнуть сестру из-за стола. Интернет-планшет был постоянно предметом ссор, пока Алексей не купил еще один. Иногда вечерами, они все напоминали счастливую дружную семью: Настя на диване между Лехой и мамой, Жора у мамы на коленях.

Все бы ничего, но быть счастливым, Лехе было трудно, со стены за ним следили глаза Тимура, с портрета в траурной рамке.