Анастасия Акулова: В ловушке безысходности

Во мне явно умер заядлый авантюрист, причём больной на всю голову, ибо я, ловя момент, пока меня снова не сожрали тысячи сомнений, с нескрываемым опасением тихо произнесла:

— Хорошо.

В темноте удовлетворённо блеснули удивительные, холодные глаза цвета штормящего моря, а спустя какую-то минуту меня утянули в синеватую воронку портала.

Герцогство Ферон, Гемма

Слова клятвы послушно слетели с губ. Я знала, что всё это опасно и глупо, но…что-то мне подсказывало, что если не попробую — буду сильно жалеть.

Надежда — величайшая сила человеческой души, и в то же время именно она порой нас губит.

Задумавшись, я даже не заметила, как поднесла к руке ритуальный кинжал и капнула крови на пентаграмму, отчего её контур вспыхнул на секунду красноватым светом и погас.

— Теперь тебе нужно будет всего лишь пройти через врата, — произнёс коренастый жрец, знак на руке которого указывал, что он — верховный жрец бога огня, — Если на руке появится знак богини, то это значит, что она приняла тебя в качестве своей представительницы на земле.

Я кивнула. Да, всё это знаю.

Аккуратно присела на край жертвенника (пугает меня название этого предмета), а жрец начал выводить вокруг него ещё одну пентаграмму, оросив её водой. После чего лёгкий взмах рукой — и комната плывёт перед моими глазами, уступая место мягким объятиям тьмы…

…Туман. Он везде, повсюду, как воздух. Но здесь, в этом странном месте, я не чувствую страха. Ничего.

Бездумно иду вперёд, хотя ничего не вижу. Шаг, ещё шаг… сквозь пелену белого тумана вижу нечто ещё более странная — полупрозрачная, едва заметная плёнка, буквально повисшая в воздухе.

«Жрец ведь не сказал, как выглядят врата» — подумала я, с опаской дотрагиваясь до странной субстанции.

Чувство, будто прошибло током. Появилось ощущение, будто душу вывернули наизнанку, вскрывая все чувства все мысли и дела, тайные и явные… а потом вдруг плёнка, которая была на ощупь твёрдой, как камень, стала мягкой и текучей, будто вода. Делаю последний шаг вперёд… и снова темнота. Будто резкое падение в пропасть…

С утра началось то же мучение. Нет, даже ещё хуже. Меня так чистили, словно хотели кожу содрать. И как, интересно, они умудряются приятный процесс прихорашивания превратить в… это?

Когда я, наконец, была готова, было уже часа два-три. Жара, а на меня напялили трёхслойное платье, в результате его я походила на жуткий торт с переизбытком крема. И да, на меня всё-таки надели этот жуткий каркас, так что передвигалась я едва-едва, при том и корсет затянули так, что дышать трудно.

Это у них, наверное, такой изощрённый способ убийства… Одно утешало: мне сообщили, что я могу уехать сегодня же вечером, после ритуала, в «институт благородных девиц».

Как я поняла, сегодня будет проводиться только сам ритуал. Можно сказать, это помолвка. А уж балы, всеобщие гулянки и стандартная церемония заключения обычного, не магического брака пройдёт уже в королевском дворце, после моего обучения. Так что в любом случае о семейной жизни мне можно будет не вспоминать как минимум три года.

Выглядела я не так уж и плохо, но… слишком экзотично для меня самой. Эта юбка на всю комнату, рюшечки-бантики, кружева… совсем доисторическое какое-то платье. А невероятная «башня» на голове — вообще отдельный разговор. Но да ладно. Немного потерпим.

…Жених уже ждал меня у дверей, весь в чёрном (бедняга в трауре, ведать, по жизни своей холостяцкой), в сопровождении охраны, что статуями стояла за его спиной. Пробежался по мне быстрым равнодушным взглядом (аж обидно) и предложил руку, как предполагает долбаный местный этикет. Высокая дубовая дверь перед нами открылась, пропуская в огромный, начищенный и богато украшенный парадный зал

В центре, образуя ровный круг, стояли люди, из которых я не знала никого, кроме умиротворённо улыбающихся герцога с герцогиней и того шпиона, который, как и предполагалось, будет проводить сегодня ритуал. Умудрился-таки.

В абсолютной тишине мы прошли в центр пентаграммы, по внешнему контуру которой и выстроились свидетели.

Жрец долго и очень муторно шептал нараспев слова на незнакомом языке, сопровождая их странными жестами, и будто вообще отрешившись от реальности. Потом пришло время произносить клятвы. Вполне себе стандартные, кстати: «Я, Ориган Беркут, клянусь…», «Я, Айрин-Элайза тер Моран, клянусь…», «Согласен ли ты взять в жёны…», «Согласна ли ты взять в мужья…».