МАРИСУ СМАЙЛ - Страсти африканские… и всякие другие… разные

Как-то, в очередной раз, столкнувшись с соперницей, Оксана задела ее плечиком:

– Привет! Давно хотела узнать, что это ты так заносишься? Уж я-то знаю кое-что о тебе, моя рыбонька. Так что, нос-то не задирай!

Вика окинула Оксану взглядом, и с высоты 177 см роста, взгляд ее показался особенно презрительным:

– И откуда ты получила свои сведения? Уж не Богдан ли в теплой постельке рассказывал тебе? Дура ты, Оксана, станица-то маленькая! Смотри, как бы до твоего отца слухи не докатились, а то, говорят, крут он на расправу!

Оксана от неожиданности не нашлась что ответить, она хотела поставить на место эту зазнайку, но совсем не думала, что Вика может что-нибудь знать о ее собственной тайной жизни. Она резко развернулась и пошла прочь.

Дома, обдумывая события последних трех месяцев, она пришла к твердому решению: выйти замуж за Кирилла, – тем более, что проблема с потерянной девственностью, как оказалось, была решаемой. «Убью двух зайцев», – думала она, – «тем более, что один из зайцев, сам этого хочет. А другой, если приложить ум и усилия, никуда не денется. Как ни крути, а Кирилл – жених завидный». И она взялась за дело всерьез.

Если бы Кирилл знал, что на него объявлена охота! Его обложили по всем правилам, но он еще ничего не подозревал. Слава первой красавицы школы, а также отточенное умение кокетничать, сделали его легкой добычей для Оксаниных коготков. А, кроме того, это здесь в станице, парень был на виду. Но он уже полгода жил в студенческом общежитии, без папиного прикрытия, среди разбитных шустрых парней и несколько растерял уверенность в себе. В присутствии незнакомых девчонок он вовсе становился немногословным, и даже внешние данные не могли поправить положение: его считали тюфяком и не воспринимали всерьез.

Поэтому, когда по выходным Оксана стала попадаться ему на глаза то тут, то там, при этом, оказывая ему прозрачные знаки внимания, он быстро сдался. Подступающая весна и гормоны довершили дело. И крепость пала! Причем, настолько быстро, что девушку это даже несколько разочаровало.

Теперь по выходным они встречались. Ходили в обнимку по асфальтовым тротуарам станицы, целовались в сумерках. Кирилл приглашал в кино, в кафе, клуб, часто дарил цветы. Но для Оксаны встречи были пресными: не было привычной для нее радости физических наслаждений, не было травки; и разжигающих кровь фильмов, под которые она продолжала практиковаться с Богданом, тоже не было. Кирилл трепетал от объятий и поцелуев, она же снисходительно позволяла ласкать и любить себя. А то, что парень был влюблен, в этом она уже не сомневалась. От ее холодности, он еще больше терял голову. Поэтому, когда она заговорила о том, что неплохо бы им пожениться, как только ей исполнится восемнадцать, Кирилл воспринял эту идею с жаром, как свою собственную.

Кажется, Оксана исполняла все, что хотел Богдан: дело с женитьбой продвигалось, но парень был недоволен:

– А не увлеклась ли ты? Что-то толку от тебя, Мата Хари, пока немного.

– Уж не ревнуешь ли ты, Богдан?

– Ты что, дура? Я для чего тебя туда посылал? Чтобы ты о делах его узнала! А что тебе удалось узнать?

– Да, нет у него никаких дел…

– Это я уже понял. Значит, надо узнать все о связях его отца.

– Ну, подожди, войду в их дом, сближусь с родителями и узнаю.

Оксана замялась.

– Богдан, ты мне деньги обещал и адрес…где, ну, оперируют, чтобы девственность восстановить.

– Что, не терпится в постельку с Кирюшкой прыгнуть?

– Я не собираюсь спать с ним до свадьбы. Но я должна быть уверена, что к этому дню у меня все будет в порядке, – твердо закончила она, глядя Богдану прямо в глаза.

– Ну, ты ж понимаешь, что тогда путь сюда тебе будет отрезан до самой свадьбы. А вот после: у жены – ножки, у мужа – рожки. Или ты хочешь закончить наши отношения а-ля романтик?

– Нет, не хочу. Просто мне надо заранее иметь деньги и адрес на руках. Чтобы в любой момент воспользоваться.

– Ну что ж, держи!

Богдан достал ключ из кармана джинсов, открыл все тот же шкафчик, кинул ей пятьсот долларов и нацарапал на листке бумаги телефон. Телефон оказался не городской.

– Так, это что же, у нас делают?

– Нет, в Пластуновской, надумаешь смотаться, Витька тебя подбросит.

– Спасибо.

– Да, не за что, пользуйся моей добротой. Я своих телок не обижаю. Кому деньги помогаю зарабатывать, а кого – замуж выдаю, как тебя. Кстати, больше трех сотен за операцию не давай: двести пятьдесят хирургу и пятьдесят анестезиологу. Вот тебе еще деревянные, их будешь давать медсестрам и нянькам.