Олеся Бережная - Правдивые истории провинциальных девочек

Его улыбка? Обезоруживающая, гипнотизирующая и парализующая в нелепом блаженстве, вынуждающем так и умереть, не приходя в сознание.

Ямочка на его щеке, когда он улыбается?

Видели бы вы эту ямочку! Такие ямочки следует запретить законом! А их обладателей штрафовать в пользу потерявших от них голову барышень.

И чтоб уж наверняка – изолировать от общества.

И обладателей ямочек, и барышень.

Причём, не разделяя друг от друга тех и других.

– Опоздала, мать, – шепнула Наташка Ксюхе на ухо, когда та пребывала в состоянии гипноза от встречи с Пашкой. – До тебя здесь уже побывала Лиля. Они поженились пару лет назад, дочке годик недавно исполнился.

«Супер!» – подумала Ксюха, совершенно не удивившись тому, что услышала, но как никогда до этого, расстроившись.

Потом встряхнула головой и решила забить.

Но не забивалось.

Ибо голову от Паши Ксюха потеряла основательно.

Лёшка хихикал, Наташка сочувствовала, а Ксюха страдала.

Время от времени они с Пашкой пересекались.

Он заезжал за братом, параллельно встречался глазами с Ксюхой, открыто ей улыбался и сводил с ума своей ямочкой.

Ксюха вздыхала, закрывала офис, затем шла домой, обнимала подушку и засыпала с мыслями о ямочке.

Как-то во время «корпоратива» им даже удалось поговорить друг с другом не о делах, а что называется, «о жизни».

Пашка рассказал Ксюхе о своих банальных мечтах построить дом, воспитать дочку и пару сыновей и состариться рядом со своей любимой Лилей.

А Ксюха поведала Пашке о своих глобальных планах эмигрировать в Америку, поселиться где-нибудь на Манхеттене и жить себе в удовольствие.

– Замуж и детей не хочешь? – спросил тогда Пашка.

– Хочу, – призналась Ксюха. Но не стала уточнять, за кого и от кого.

Зачем эта информация женатому Пашке?

Через три года, когда их совместный с Лёшей бизнес был продан, деньги поделены, а рабочая виза в Нью-Йорк оформлена, Ксюха закатила прощальный банкет.

И впервые за всю свою жизнь не опоздала.

Зато опаздывал Пашка.

Сначала на 15 минут, потом на 30.

Лёшка сумел дозвониться до брата только через час.

Ответила Лиля:

– Пашку увезли в больницу.

Пашке повезло.

Рак обнаружили на ранней стадии.

И принялись лечить.

Врачи, семья, друзья и близкие.

Чуть позже стало ясно, что Пашку надо вести в Москву и делать операцию.

Как раз пригодились Лёшкины деньги от проданного с Ксюхой бизнеса.

Ещё позже выяснилось, что одной операции недостаточно, и в ход пошли деньги, которые Ксюха «отложила» на Манхеттен.

Лили на тот момент уже не было на горизонте.

Умудрившись продать их с Пашкой квартиру, она сбежала в Краснодарский край с дочкой и новым мужем.

– Будь ты на моём месте, поступила бы так же, – заявила она потом Ксюхе в трубку во время их единственного разговора по телефону.

Но Ксюха не была на Лилином месте.

Ей и на своём месте забот хватало.

Пашка очень переживал.

Особенно из-за побега жены. Ссорился с родными, умолял прекратить тратить на него деньги и начать жить своей жизнью, забыв про всякие призрачные надежды на его выздоровление.

Но все его стенания отправлялись в жёсткий игнор, и Пашка шёл на поправку.

В сопровождении Ксюхи.

Которая всё время находилась рядом с ним.

Она была для него сиделкой, медсестрой, санитаркой…

Меняла простыни, выводила на прогулку, ставила уколы, следила за приёмом лекарств…

Просто она не могла уйти.

А он и не выгонял.

Когда через полотора года обследование засвидетельствовало полную капитуляцию Пашкиной болезни, Лёшка с Наташкой организовали по случаю праздничный выезд на природу.

Тогда Пашка первый раз поцеловал Ксюху.

Заботливый брат с невесткой даже отдельную палатку для них приготовили.

И затаив дыхание наблюдали за развитием событий.

Которые, кстати, развивались стремительно.

Ксюха устроилась на престижную работу, Пашка тоже постепенно вставал на ноги. Вместе они жили на первом этаже дома, который вот-вот должен был достроиться под чутким Пашкиным руководством.

Все вокруг были довольны жизнью и обстоятельствами, пока на Ксюхином горизонте не замаячила перспектива шестимесячной командировки в Нью-Йорк.

– Поедешь? – спросила её Наташка, когда во время очередных семейных посиделок они под шумок вдвоём ушуршали на кухню.

– Нет, – сказала, как отрезала Ксюха.

– Ты же об этом мечтала, – аккуратно напомнила Наташка.

– Мечты меняются, – пожав плечами, ответила Ксюха. – К тому же Пашка не поедет, а без него мне никакой Манхеттен не нужен.