Каролина Беркут - Исцеление любовью

В её комоде лежала та же косметика, что она и оставляла здесь. Тушь, естественно, засохла за эти годы. Но вот чёрный карандаш был в полном порядке. Как и когда-то в юности, она сделала свои глаза яркими и выразительными, рисуя карандашом стрелки. Жаль, что остальная косметика пришла в негодность. Даже блески для губ.

Теперь девушка была собой более-менее довольна. В гардеробной она взяла с полки первые попавшиеся туфли, естественно на высоком каблуке, других там не было, и собралась спускаться вниз.

Она только повернулась в сторону двери, как та сама собой распахнулась. В её спальню вошёл Джул. Глаза его были сердиты и метали молнии, кулаки крепко сжаты. Весь вид выражал крайнюю степень сдерживаемой агрессии. Казалось, ещё немного, и он тут всё разнесёт.

Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной.

— Ты обещала, что не будешь исчезать, когда нас найдут, разве нет? — почти прорычал он. — Ты думала, что можешь поиграть со мной, а потом убежать?

Кэт стояла поражённая. И это ещё говорит ей он! Вот это наглость!

— Вообще-то, — начала она. — Это ты, не успели нас спасти, кинулся в объятия той шатенки.

— Шатенки? — Джул наморщил лоб. — Я не обнимал ни одну шатенку!

— Самое нелепое оправдание, какое я когда либо слышала. — Кэт сдерживала слёзы. — Зачем ты пришёл?

— За тобой, — голос его стал мягче. — Я видел тебя растрепанной, я видел тебя голой, я видел тебя без косметики. — Он усмехнулся. — И вот я здесь. Я собираюсь схватить тебя, отвезти к себе и сделать счастливой. Немедленно.

— Не выйдет. Хватай ту красотку, что обнимал в больнице.

Глаза Джула полезли на лоб, затем в них промелькнуло озарение, и он стал улыбаться. Улыбка снова зажгла его глаза мягким тёплым светом. И Кэт чуть не разрыдалась, видя его, такое родное, такое любимое лицо.

— Кэтти, моя мать, конечно же, неплохо выглядит, — он отошёл от двери, и Кэт почувствовала, как в комнате стало тесно от его большой фигуры, заполнявшей всё пространство. — И ей ужасно польстит, что ты приревновала меня к ней. Пожалуй, лучшего комплимента ей ещё никто не делал.

— Та женщина, это твоя мать? — Кэт была поражена. Он не предавал её. Не бросал её. И облегчение от этих мыслей было таким осязаемым, что его, казалось, можно трогать руками. — Сколько же лет твоей матери?

— Пятьдесят семь. Она неплохо сохранилась. Да? — Джул протянул к Кэт руку и привлёк её к себе. На нём был новый костюм и белоснежная рубашка. — И ты подумала, что я способен так жестоко поступить с тобой?

Кэт молчала. Когда испытываешь на себе предательство однажды, то очень тяжёло и дальше продолжать верить людям.

— Хотя тот, что так разочаровал тебя раньше, видимо поступил похожим образом, верно? — Джул поднял её голову за подбородок, так чтобы их глаза встретились. — Я люблю тебя Кэтти. И я не предам тебя никогда.

Он впервые сказал, что любит. Боже, неужели это не сон.

Кэт снова почувствовала, как её сердце начинает биться. На месте окровавленной раны в груди она ощутила приток веры и надежды. Снова появился пульс. Рядом с ней был её Джул! И как она могла в нём сомневаться?

— Ты так быстро убежала из больницы, — продолжил он. — Я только рассказал брату, где оставил Марка, чтобы Крис направил за ним вертолёт. Я не мог откладывать это дело. Я обещал Марку. Затем я хотел познакомить с тобой свою семью, а тебя и след простыл. Я не сразу подумал, что ты сбежала. Да мне и в голову такое бы не пришло. Я думал, что родные зашли вместе с тобой в твою палату, чтобы поговорить наедине. Когда я забил тревогу, ты уже летела в Джексонвиль.

— Я увидела тебя с другой и захотела убежать куда угодно, — тихо пояснила Кэт.

— Неужели ты надеялась, что я тебя здесь не найду? Неужели думала, что я так просто отступлюсь от тебя? — Он крепко прижал её к себе. — Ты моя. Ты нужна мне.

И Кэтрин почувствовала, как бабочки в её животе танцуют вальс. Теперь она знала, что слова могут не только больно ранить. Словами можно прикасаться к душе, даря исцеление. Слова могут ласкать нежнее, чем руки. И это было потрясающее чувство.

— Я хочу, чтобы ты доверяла мне. А я доверяю тебе. — Джуллиан снова приподнял её за подбородок, и легонько поцеловал. — Давай попробуем ещё раз. Кэтрин Браун, ты выйдешь за меня?

— Да.

Боже, она это сказала. Ещё двадцать минут назад она размышляла о старости в одиночестве с десятком кошек. Как же она не постоянна!

— И ты представишь меня сейчас тем растерянным людям внизу, как своего будущего мужа? Просто мне кажется, что им не очень понравилось, что я ворвался в ваш дом и заперся в твоей спальне.