Каролина Беркут - Свето во мраке

Габриэлла сделал вид, что не услышала обращенных к ней слов. Она прибавила шаг, намереваясь проскочить мимо парней. Не вышло. Один из них крепко схватил её за руку, удерживая на месте.

— Такая гордая, да? — Все трое противно заржали. Габи хотела потянуться рукой в карман за телефоном, чтобы вызвать 911, но вспомнила, что телефон у неё разрядился. Вот невезенье! Да и врятле бы у неё вышло сейчас позвонить. Габриэлла почувствовала, как её ещё раз рванули за руку и поволокли в тёмный проход между домами. — Не смей кричать, не то хуже будет. Поняла? — с явным акцентом проговорил араб ей на ухо.

Девушка, что было сил, дёрнулась, но вырваться не получилось. За другую руку её схватил второй парень. Третий достал из кармана раскладной нож, и поиграл им, то откидывая, то складывая. Лезвие слабо блеснуло в свете далекого фонаря.

— Отпустите меня, пожалуйста, — просила Габи. — Пожалуйста.

— Рот закрой, — её грубо толкнули к каменной стене, и девушка почувствовала чьи-то руки на своей груди. Они пытались расстегнуть её куртку.

— Нет! — закричала она, отчетливо осознавая, что ей не справится с тремя отморозками. — Нет! Отпустите меня!

Габриэлла извивалась, пытаясь вырваться или хотя бы больно ударить руки, держащие её. Но с её девчоночьей силой и хрупкостью нанести хоть какой-нибудь вред бандитам не выходило. Отчаяние заволокло разум, Габи ещё раз громко закричала, и почувствовала, как рот ей зажали ладонью. И девушка ощутила, что парень с ножом стал отрезать её пуговицы на курке. Габриэлла снова стала кричать, но вышли только сдавленные всхлипы.

— Закричишь ещё раз, и я перережу тебе горло, — усмехаясь, сказал тот, что с ножом, не прекращая срезать пуговицы с её верхней одежды. Двое его приятелей снова заржали.

— Кажется, девушка сказала, чтобы вы её отпустили. Я так понимаю, тут и не пахнет взаимностью. — Габи увидела, как из темноты показался высокий небритый мужчина в плаще. Он стоял, словно огромная гора, загораживая собой почти весь проход между домами. Полы его серого плаща покачивались на ветру. Мужчина отшвырнул прочь недокуренную сигарету, и она красным огоньком канула в темноту, видимо попав в лужу. Голос этого незнакомца вызвал на теле Габриэллы целую волну мурашек. Так говорить может только человек, полностью лишенный чувства самосохранения. В душе Габи появился проблеск надежды на спасение. Она стала вырываться ещё отчаяннее, страх придавал ей сил. Но держали её слишком крепко.

— Иди куда шёл, — ответил ему араб с ножом. — Проваливай! Тут и нам самим мало.

— Отпустите девушку. Немедленно. И все трое стали лицом к стене, — голос у мужчины был холодным, стальным, резким, словно отточенный клинок. И Габи подумалось, что такой голос, низкий, самоуверенный, с легкой насмешкой, принадлежит копу. Она почувствовала замешательство нападавших, которые, видимо, пришли к тем же выводам, что и она. Девушка ещё раз резко дёрнулась, вырывая свои руки из их лап, и ей наконец-то удалось освободиться. Судорожно глотая ртом воздух, Габриэлла отбежала за спину высокого мужчины в плаще. Стоя за его спиной, Габи чувствовала себя защищенной. Уверенность мужчины передалась и ей.

Араб с ножом снова поиграл лезвием, двое его друзей двинулись на её защитника, явно агрессивно настроенные.

— Чего стала? — буркнул ей незнакомец, не оборачиваясь. — Пошла отсюда. Живо.

Два раза говорить этому мужчине не пришлось. Габи побежала. Старенький сотовый у неё как назло разрядился. Так часто бывает в конце дня. До ближайшей красной телефонной будки пришлось бежать целый квартал. Девушка вызвала наряд полиции, указала адрес того переулка и свои данные. Затем повесила трубку и, что есть силы, побежала на ночное дежурство в поликлинику.

Дождь усилился. К больнице она добралась вымокшей до нитки. И с огромным камнем на сердце.

«Что же с тем мужчиной?» — эта мысль не давала ей покоя. Может быть, надо было вернуться? И тогда бы она ещё сильнее опоздала, и возможно, потеряла бы свою работу. Чего ей никак нельзя допустить. От этой её работы зависело сейчас слишком многое.

Хирургическое отделение больницы имени Святого Иосифа было хорошо освещено фонарями. Больница располагалась в этом здании с позапрошлого столетия. Снаружи архитектура осталась неизменной, сохранив дух девятнадцатого века, с его причудливой каменной кладкой, башенками и колоннами. Неоготический стиль в лучшем своём проявлении. Здание неоднократно реставрировали, как памятник архитектуры того века, но от времени никуда не убежишь. Время всевластно. Но вот внутри больницы всё было на самом высоком уровне.