Мари-Габриэль - Солнце садится на Западе

У меня внутри все замерло. Вот он, момент истины. Сейчас все решится. И я пойму, наконец, что мне, как всегда, не повезло. Что мой прекрасный принц десять лет как занят. Растит пятерых детей и очень счастлив в браке. А мне стоит подобрать слюни и бегом сваливать в другой класс от греха подальше. Пока мои эмоции совсем не превратили меня в желе.

Я, не дыша, ожидала ответа.

Джейк, как мне показалось, на мгновение замялся. Но виду не подал. И глядя парню прямо в глаза, сморщив презрительно нос, прямо и без запинки ответил: «Нет. Не женат и никогда не был».

Ох… я выдохнула. Табун радостных розовых пони пробежал по моему животу. Он свободен! И больше я знать ничего вообще не желала. Хватит, разум! Я тебя отпускаю. Я хочу это прекрасное чувство в своей жизни, хочу. Такого со мной никогда еще не было. Я больше не могу ему сопротивляться. Последняя преграда была сметена. Меня больше уже ничего не держало. И с этого самого момента я целиком и полностью отдала себя любви к Джейку. Чувству, такому глупому и наивному. Такому огромному и глубокому. Такому чистому и порочному. Пламени, которое подобно костру в лесу способно согреть заплутавшего путника. …Но при неосторожном обращении способно безжалостно спалить все вокруг…

Недели шли. Уроки с ним были праздниками. Росло чувство. Крепло. И все глубже въедалось в душу. Я уже не видела ничего. Был только он. Как подойти к нему? Как понравиться? Как сделать первый шаг, когда колени предательски дрожат, а язык подводит? Когда английского едва хватает на примитивнейший разговор. Когда все, чего хочется, – это просто быть рядом с ним. А времени предательски страшно мало.

Так влюбляются в тринадцать лет, не в двадцать четыре, в тринадцать, когда любовь – это такое всеобъемлющее, всепоглощающее цунами, которое захватывает тебя в свой водоворот и уже не отпускает. А ты и не думаешь сопротивляться. Ты просто идешь на поводу у всех своих инстинктов, не зная еще, что любовь бывает и другой. Ни минуты не думая, что чувства способны вдруг обмануть. Твоя любовь – твое все – твоя жизнь, твой мир, твой воздух. И, может быть, только так и никак иначе. И так и должно быть. И это нормально. Но только в тринадцать. Не в двадцать четыре, нет…

Но шли недели, а я ни о чем не думала. И не хотела. Я себе это все разрешила. Разрешила сходить по нему с ума. Разрешила мечтать, разрешила им бредить. Разрешила, потому что устала. Устала от болезней, проблем и боли. Устала от того, что ранит и калечит. Устала от неразрешимых ситуаций, которые мешают жить. А он был отдыхом, отпуском, счастьем. Самым лучшим лекарством для моей зареванной души. Он был лучшим. Лучшим успокоительным, антидепрессантом. Он улыбался, смотрел в упор. И я тонула в его зеленых глазах, в его словах, в его дурацких шутках. В его присутствии. В нем самом.

Он был добр ко мне. И, честно сказать, мало, кто был до него. Этого было не много, но вполне достаточно, чтобы раствориться в нем. Так по-девичьи наивно.

Вечность рядом с ним. Это все, о чем можно мечтать. И не нужно ничего. Ничего. Ни денег, ни карьеры, ни достижений, ни мечтаний, ничего больше. Только он. Он сам стал миром. Стал всем. Стал самым важным для меня.

И тут… все вдруг кончилось. Просто так взяло и кончилось.

Прошли три недели. Пролетели как один миг. И, как это было ни грустно, пора было ехать домой.

Нужно было что-то делать, чтоб вернуться. Что-то придумать и очень быстро. Какая теперь разница, что дальше, если его рядом не будет. Какое значение имеет все остальное?

Но я нашла выход, он был очевиден. Позвонив папе, я уговаривала его, что три недели – это мало для языка. Мало для школы. Мало для меня… Что мне здесь очень нравится. Что Англия – это хорошо. И хорошо бы было мне сюда еще раз… и поскорее… вернуться. Я выложилась на отлично. И папа, к моему облегчению, согласился. Но все же, ждать предстояло несколько месяцев. До лета. Несколько мучительных месяцев. Ну ничего. Я терпеливая. Я умею ждать, подумала я. Это будут хорошие месяцы. Потому что со мной будет он. Каждый день, каждую минуту, каждую секунду. В моих мыслях, в моих мечтах, в моем сердце.

Я помню, как похолодало в последние дни. Мы попрощались у школы. Он махал мне, уходя. Мол – не грусти, – все будет хорошо. И я знала, что будет, потому что я обязательно продержусь до лета.

…И вот уже Москва. Аэропорт. Больше не слышно английской речи вокруг. Все растворилось, будто и не было. Все осталось позади. Три часа полета. Что это? Если задуматься, то в масштабах мира и Вселенной совсем ничего. Виза, чтоб вернуться, – что это, глупая картинка в паспорте, или пропасть, зияющая между нами. Пропасть между двумя жизнями. Между двумя мирами. Между любовью и разлукой. Между свободой и клеткой. Между счастьем и болью.