Холли Престон: Ночь на острове

Мистер Максвелл не знал, что возразить.

— Сэм… — он беспомощно развел руками. — Сэм, ты не можешь так поступить из пустого каприза.

— Это не каприз, папа. Я не могу встречаться с Полом: это было бы нечестно по отношению к нему. Я не люблю его, и, наверное, никогда не любила. Я имею в виду, по-настоящему.

— По-настоящему! — нетерпеливо перебил ее отец. — А «по-настоящему» — это как? Ты сама-то знаешь? Я лично не знаю. Это все богачи, с которыми ты общаешься в последнее время. Это они сбили тебя с пути истинного, так ведь? Внушили тебе, что надо делать деньги и быстро богатеть.

— Это не так! — возмутилась Саманта. — У меня нет никаких таких планов. Я же говорила тебе, что буду, как и прежде, работать в своем кафе. С разъездами по домам покончено.

Мистер Максвелл поморщился.

— Объясни мне тогда, почему ты так сразу вдруг решила насчет Пола. Мама сказала, что тут не замешан другой мужчина. Это правда?

У Саманты перехватило дыхание.

— Да, это правда, — сказала она твердо. — Я просто вообще не хочу выходить замуж. Ты что-то имеешь против?

— Да, имею. — Ее отец выглядел очень расстроенным. — Ты же знаешь, что мама уже готовилась к свадьбе. Она даже начала составлять список гостей, и мы с ней обсуждали, что тебе подарить. Мы подумали, что те две тысячи фунтов по твоей закладной пришлись бы кстати. И поскольку Пол — агент по торговле недвижимостью, он мог бы присмотреть для тебя что-нибудь подходящее…

— Нет, папа.

— Что ты хочешь сказать? Конечно, он…

— Я хочу сказать: нет. Я не собираюсь выходить замуж за Пола, — сказала Саманта бесцветным голосом. — Мне так жаль, что ты разочарован, да и мама зря мечтала о дочери-невесте. Но на этот раз я поступлю так, как сама считаю нужным. Я, а не вы.

— На этот раз? — нахмурился мистер Максвелл. — Ты хочешь сказать, что до сих пор мы вмешивались в твою жизнь?

— О, папа! — простонала Саманта. — Я знаю, что вы все старались делать мне на благо. Но поверь мне, этот брак был бы ошибкой! Хорошо, что я вовремя это поняла. По крайней мере, не придется пережить ужасную процедуру развода.

Отец внимательно посмотрел на нее.

— Ты сказала: «Теперь я знаю это». Почему теперь? Значит, что-то произошло?

Саманте хотелось закричать. Но вместо этого она засунула руки в карманы фартука и храбро встретила взгляд отца.

— Ну хорошо, — сказала она срывающимся голосом, хотя изо всех сил старалась говорить твердо. — У меня был роман с другим человеком. — Она подождала, пока до отца дойдет смысл сказанного, и быстро добавила: — Но все уже прошло. Я больше не буду с ним встречаться.

— Но ты же сказала маме…

— Я солгала. Или, точнее, я не сказала ей всей правды. Сейчас у меня действительно никого нет. — Помолчав, она неловко добавила: — Что было, то было, и нет ничего.

Отец был потрясен.

— Роман, — тихо проговорил он. — Ох, Сэм!..

— Это еще не конец света! — воскликнула Саманта, чувствуя, что она на грани нервного срыва. — Я же сказала тебе, что с этим покончено, ничего страшного не произошло! — Она надеялась, что это действительно так. Мэтью, наверное, думал, что она принимает таблетки. До тех пор, пока не обнаружил, что он — ее первый мужчина. Но тогда было уже слишком поздно.

— Это ведь была любовная связь, — слабо запротестовал отец, и Саманта поняла, какой же он наивный, в его-то возрасте.

Отчасти, думала она, это ее вина. Дружба с Полом оградила ее от проблем, с которыми сталкивались ее ровесники, и потому все домашние были настроены слишком благодушно. Но такое безмятежное существование возможно в тиши музея, а не в реальной жизни.

— Прости меня, папа, — сказала она, чувствуя себя виноватой за то, что обрушила на него эту новость. — Я не хотела огорчать тебя.

— Ничего, ничего. — Мистер Максвелл покачал головой. — Ты рассказала об этом Полу?

— Пока нет. — Саманта пожала плечами. — Он еще надеется, что я передумаю. Но он вряд ли будет так же настойчив, когда узнает, что я натворила.

— Ох, Сэм, — вздохнул отец, — я потрясен. Никогда не думал, что ты на такое способна.

— Да, — согласилась Саманта. — Если тебя это хоть немного утешит, я скажу тебе, что и сама не думала, что способна на такое.

Остаток дня не предвещал ничего хорошего. Отец ушел, так и не поев, а Саманта была усталой и подавленной. Она снова чувствовала себя как первоклашка, получившая нагоняй от директора школы. Ей двадцать четыре года, и уже два года у нее собственное дело, но до сих пор она не обрела подлинной самостоятельности. О господи, твердила она себе, с ней не произошло ничего особенного! Почти все ее подруги прошли через это еще в школе!