Дэни Коллинз: Медовый месяц без гарантий

Claiming His Christmas Wife

© 2018 by Dani Collins

«Медовый месяц без гарантий»

© «Центрполиграф», 2020

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2020

– Мистер Тревис Сандерс?

– В чем дело?

– Имоджен Гантри ваша жена?

Одно упоминание этого имени воскресило воспоминания, которые он похоронил четыре года назад; воспоминания, окрашенные яростью и влечением.

– Мы в разводе. Вы журналистка?

– Я ищу ее ближайших родственников. Я из… – Женщина назвала одну из самых бедных общественных больниц Нью-Йорка.

– Что случилось? – Так трудно сосредоточиться, когда перед глазами стоит она – смеющая ся, с искрящимися озорством и возбуждением глазами и каштановыми волосами, из-за которых кожа кажется еще светлее. И этот взгляд из-под опущенных ресниц – сплошное очарование, ранимость и уязвимость. Такой он ее и запомнил. Тревис быстро понял, насколько обманчив этот образ, но понять и принять – разные вещи. И хотя это именно он однажды сказал, что не хочет ее видеть, осознать ее уход до конца ему так и не удалось. Он продолжал надеяться на возвращение.

Сквозь эти мысли до него с трудом доносился голос из трубки.

– Имоджен упала в обморок на улице, сейчас без сознания, у нее высокая температура. Вы можете нам сообщить какие-то сведения о лекарствах, которые она принимает? Она в очереди на лечение, но…

– Она не умерла?

Звучит ужасно, но что делать, если Имоджен так обошлась с ним. Все эти манипуляции и вранье… он сам бы ее прикончил, если бы представилась возможность.

– И ее забрали в вашу больницу? Почему?

– Наверное, мы ближе всего. При ней не было телефона, из контактов – только ваше имя. Нам нужна информация по лечению и страховке. Вы можете предоставить данные?

– Свяжитесь с ее отцом, – отдал он команду секретарю. – Найдите информацию по отцу Имоджен Гантри. Издательский бизнес. Возможно, имя начинается на «У». Уильям? – Их брак оказался таким коротким, что он и о ней-то почти ничего не знал, а познакомиться с отцом и подавно не успел.

– Уоллес Гантри? Похоже, он умер несколько месяцев назад. – Секретарь развернула экран ноутбука и показала некролог. Там было написано, что его жена и старшая дочь умерли еще раньше, и теперь осталась только младшая, Имоджен.

Здравый смысл подсказывал, что не стоит снова связываться с этой женщиной, но что ему оставалось делать?

– Я приеду так быстро, как только смогу.

Последнее воспоминание – Имоджен сидит на бордюре. Не на тщательно промытом асфальте и даже не на аккуратно подстриженной траве под вязами, через цепочку других лужаек переходящей в мамин розовый сад.

Нет, это был холодный трущобный бордюр, покрытый шапками снега поверх чуть не метрового слоя жевательной резинки. Застывший в воздухе холод не заглушал запахов, идущих от решетки. Не самое удачное место – в лучшем случае ее обрызгают машины, а в худшем – проедутся по ногам.

Впрочем, это ее волновало меньше всего. Не в тот момент, когда половина лица словно раздулась в два раза, и ухо болит так нестерпимо, что не удержаться от крика.

Ей пришлось сесть, чтобы не упасть. Температура – естественный способ расправиться с вирусом, что же пошло не так? Да и кто вообще умирает от таких глупых вещей?

Перед глазами все плыло, одежда промокла, но Имоджен было слишком плохо, чтобы переживать по этому поводу. Она думала только о том, что умрет вот так. Здесь. И это ее вполне устраивало. Отец бы оценил – дочь погибала, как собака в канаве накануне Рождества. Даже Тревис, скорее всего, решит, что она получила по заслугам. Впрочем, вряд ли он узнает.

Смерть принесла бы ей облегчение. Слишком сложно бороться, когда заведомо чувствуешь себя проигравшей, тогда уж лучше сдаться. Почему она не сделала этого раньше? Ну хотя бы сейчас.

Она умерла и теперь осматривалась. На рай не похоже – впрочем, кто бы ее туда пустил? Ад? Самочувствие достаточно паршивое, чтобы это оказалось правдой. Тело ломит, в больном ухе словно вода плещется, а у второго чувствительность обострилась так, что слух режет даже шуршание одежды и отдаленные разговоры. Во рту сухо, невозможно сглотнуть. Имоджен застонала.

Шаги. Мужской голос:

– Она проснулась.

Имоджен узнала его, и грудь резко сдавило, все внутри съежилось. Она бы сбежала, но тело ей не подчинялось. Это точно ад.

Снова шаги, уже другие, более легкие и быстрые. Она открыла глаза, прищурившись от яркого цвета. Стерильная комната в спокойных цветах – в такой папа провел свои последние месяцы.