Инна Франк - (Не) обыкновенные истории, О женщинах и не только

Что может заставить молодую умную симпатичную девушку терпеть такое неуважение к себе и такую нелюбовь? Если я, будучи намного Вас старше, имея в браке сына, пошла на развод по той причине, что муж перестал меня уважать и начал поднимать на меня руку, то почему ВЫ, не имея столь серьезных якорей, позволяете такому твориться? Подумайте об этом серьезно. Вы сможете себя уважать после того, как простите ему ЭТО? Уважение к себе ничуть не менее важно, чем уважение к другим!»

Вероника хлопнула по кнопке «Отправить». Посидела еще полчаса в ожидании ответа. Но, ничего не пришло. Она отправилась спать.

Лежа, она задумалась о том самом уважении, которое она советовала ЖЕНЕ. А у нее оно есть? Ну, то, что его не было, когда она была замужем – это точно. Почему-то в те года слово «самоуважение» она для себя подменила словом «гордыня». А это плохо, грех вроде даже. Женщина в браке должна быть способна к компромиссам, удобному молчанию. А выпячивать это самое «самоуважение» как-то немудро. «Дура, – ругнулась на саму себя полусонная Вероника. − Если б я тогда знала, к чему это все приведет…»

А привело это к тому, что Вероника в своем браке постоянно пятилась, во всем уступая мужу. А муж зверел на глазах, ему даже противно стало от такой покорности и уступчивости. Он хлестал ее по щекам: «Почему ты молчишь, почему не сопротивляешься?» Она рыдала, молчала и про себя думала: «Потому что мне надо как-то выжить и сына поднимать…» А потом она убежала, прихватив маленького сына и сумку с детскими колготками и трусами. Нашлось-таки самоуважение. Да поздно. Она никогда с тех пор не разговаривала с мужем. Развод прошел через адвокатов, все контакты – через общих знакомых и друзей. Общение с сыном – тоже опосредованное.

«Сама себя ведь загнала, – в очередной раз с горечью подумала Вероника. – Он ведь не просил меня терять самоуважение. Сама его отдала, сама себя предала».

Через полгода Веронике опять написала жена ее бывшего любовника: «Здравствуйте, спасибо, что тогда, полгода назад, поддержали и дали хороший совет! Вчера я вышла замуж, моего мужа зовут Андрей!»

«Ай да девочка! – не удержалась от восторженного возгласа Вероника. – Ай да молодец!»

А потом задумалась и решила: «И мне пора заканчивать со своей реабилитацией. А то увлеклась!»

Лариса Ильинская великолепно вышла замуж вторично в 42 года!

И это после отвратительного, унизительного развода с первым мужем Михаилом. Ее ровесником. Когда Лариска уведомила его за кухонным столом о грядущем расторжении брака, Михаил высокомерно сказал: «Дура ты, Ларка. Куда ты прешь в свои 40? Я-то еще, как мужик, годен, – он погладил свое пивное брюшко. – А ты кому нужна, потрепаная 40-летняя баба?»

Лариса еле сдержалась от пощечины. Остановила перспектива скандала и проблемного развода. А ей надо было смыться. И поскорей. Из этого болота, где она совсем превратилась в липкую ряску.

До того себя довела, что молча терпела измены мужа.

До того себя довела, что перестала красить волосы.

До того себя довела, что в выходной весь день бродила в неопрятной ночнушке.

Совсем неожиданно пришло прозрение. В телефоне мужа она обнаружила любовное СМС, из которого выходило, что муженек ее уже долго встречается с некоей молодой особой и типа живет на две семьи.

И торкнуло Ларку. Что жизнь у всех куда-то движется. У всех. Кроме нее.

Сначала она устроила Мише вселенский скандал. Муж только жалостливо смотрел на нее и в конце сказал: «Ладно, успокойся. Не брошу я тебя».

Это добило Ларку. Ее, бывшую первую красавицу курса, ее, яркую и умную, как ей казалось, женщину, ее ЖАЛЕЮТ, как калеку.

На следующий день она понеслась в ЗАГС подавать на развод.

В это время Ларка работала в основном офисе британской корпорации Britishmarket Incorporated (BMI) в Москве, когда еще никто не слыхивал о санкциях.

Она знала 3 языка и была незаменимой у англичан.

Каково было удивление жителей туманного Альбиона, когда Лара, всегда неприметно одевающаяся, преобразилась и стала яркой дерзкой дамочкой!

Про некрашенные корни волос теперь никто и слыхать не слыхивал, никакой апатии в лице или движениях. От Ларки повеяло ветром перемен!

«Перемен требуют наши сердца», – хотелось выкрикнуть ей словами Виктора Цоя.

И эти перемены она вершила сама.

После горьких слов мужа она взглянула на себя со стороны. Потом заглянула в паспорт на графу с датой рождения. Сорок лет. А что было-то у нее? А что есть? Но самое страшное – а что будет? И будет ли?