Мария Снадина - Человек, который боялся прыгнуть в воду с трамплина

– Я не грубил ей.

– Ты нагрубил ей не словами, а своей интонацией.

– И что же за интонация такая?

– Интонация под названием: иди в жопу, тупица .

– Эй, последи за языком, мала еще.

– Значит, для «иди в жопу» я маленькая, а ездить на занятия самой взрослая?

– Именно так.

– Какой же ты все-таки мерзкий.

– Я твой старший брат, мне нужно быть мерзким, не правда ли?

– Знаешь, вот всю дорогу тебе делала знаки, что у тебя грязный лоб. А ты даже на меня не обращал внимания. Ты хоть слышал, о чём я рассказывала?

Я медлил с ответом, так как понятия не имел о чём она говорила. София закатила глаза, показала язык и насупилась. Обычно так мы и заканчивали наши диалоги.

2.

В этот вечер я исполнял ежедневный ритуал: душ после работы, тренировка, душ после тренировки, пара глотков пива с тренером, дом. Обычный вечер. Я лег в кровать, натянул одеяло до подбородка, вытащил левую ногу, чтобы был регулятор температуры тела. Ничем не изменил своей манере, но мне было неудобно. Я повернулся на другой бок. Полежал еще немного. Перевернулся на спину, закинул руки за голову и тупо пялился в темный потолок. В какой-то момент мне стало казаться, что я перестал моргать.

Посмотрел на часы и понял, что прошло добрых полтора часа, как я пытаюсь заснуть. Бессонница для меня – дело обыденное. Это были беспричинные периоды, которые внезапно начинались и так же внезапно проходили. В старшей школе я думал, что главная причина – в усиленной нагрузке или эмоциональном давлении, или просто пубертатном периоде. В университете думал, что это из-за непривычной атмосферы, или все того же эмоционального давления, или просто так. Особо это состояние меня не беспокоило. Освобождалось еще несколько часов для какой-либо деятельности. У меня был выработан механизм действий: видеоигры, чтение, еда, еще немного видеоигр и еще немного еды. Иногда, если погода позволяла – бегал на улице. Квартал за кварталом. Откуда только силы брались – не понятно. Вот и сейчас решил, что бег – лучшее решение.

Вышел из дома и повернул налево, когда бежал мимо дома, где жила семья Марты, то повернул голову и увидел на крыльце фигуру. Слегка удивился, но не предал этому значения. Я же бегу в два часа ночи, почему соседи не могут посидеть у себя на пороге. Это мысль мягко проскользнула по моему сознанию, но как-то тяжело ухнула в область живота. Странный комок так и остался там до конца пробежки. Он то мягко давил изнутри, то затихал, то мягко грел, вместе с этим поднималась странная волна беспокойства. Но я никогда в жизни не чувствовал себя лучше. Даже когда моя школьная баскетбольная команда впервые завоевала кубок в финале и стала сильнейшей в сезоне. Пытаясь разобраться в новом для себя ощущении, не заметил не только как обогнул квартал, но и как дошел до своей кровати. Я сел, чтобы разуться, а проснулся уже во второй половине дня.

Озадачено смотрел на часы, не понимая как так могло получиться. На телефон даже смотреть не хотел – наверняка там было какое-то количество пропущенных звонков, сообщений и голосовой почты. Интересно, а что стало бы с производством, если бы я вовсе пропал. Вот в один день меня бы не стало. Наймут ли родители постороннего человека или оставят управляющего Гарри главным, а может распустят предприятие. Если распустят – будет досадно, хотя в этот момент я, возможно, буду мертв и мне должно быть всё равно.

Оставшаяся часть дня прошла как обычно, даже в двое быстрее, так как нужно было успеть выполнить некоторое количество заказов, которые ожидали к следующей неделе. Я принимал или заворачивал изготовленные детали, смотрел на полностью готовые модели, говорил с какими-то людьми, проверял почту, делал звонки, но меня, как будто, не было на работе. Я полностью отсутствовал, смотрел в лица своих работников и не видел их. Внутри меня что-то происходило, какой-то водоворот из неясных мыслей и чувств. Моё Я словно раздвоилось и теперь один отвечал людям, улыбался, хмурился, принимал решения, а второй пытался дышать и преодолеть день. В голове звучал тихий голос: «Ещё немного, ещё чуть-чуть. Всё правильно, молодец, теперь повернись направо, налево, возьми трубку. Ты справишься, так держать…»

У меня всегда было тяготение к «простой» работе, не манило кресло менеджера в огромном холдинге. Меня отпугивало честолюбие и амбициозность окружающих меня людей. Я видел свой путь в честной, свободной работе. В том, что будет понятно, чисто и чётко. Считал, что я не создан для работы под чьим-то руководством, но не потому что умнее всех. Наоборот в том деле, которым я занимался, мне пригодилось руководство моего отца. Я сам просил его брать меня к себе на строительные объекты. Не для того, чтобы он научил меня командовать, а для того, чтобы меня научили работать. За это время я узнал большое количество людей, которые любили и ненавидели свой труд. Тех, кто считал, что ему повезло быть на своём месте, и тех несчастных, кто думал, что стоил большего, чем убивать себя на постройке чужого будущего. Из этого опыта я усвоил, что нет ничего важнее, чем получать удовольствие от самого процесса. Быть частью его, быть в самом процессе. После окончания университета для меня не стояло острого вопроса: что делать и кем же быть. Кто-то считал, что мне повезло и я легко отделался. Я же знал, что для меня единственно возможный путь – тот, при котором получаю удовольствие от процесса. А если в какой-то момент, моя деятельность перестанет увлекать меня, то смогу все оставить и начать заново.