Марта Кауц - Кошка, скумбрия, портрет…

– Лиля, я такое никогда не говорил девушкам, – как бы невзначай касаясь руки спутницы, предложил Антон. – Но может вы посетите мою виллу в Рио-де-Жанейро? С вами было так приятно общаться.

Конечно, Лиля согласилась, и они обменялись телефонами.

В аэропорту Антона встречала табличка "Сеньор Морозов". Дорогой автомобиль представительского класса вез его навстречу мечте. Кожаный салон приятно скрипел от прикосновения, пахло деньгами и новыми возможностями.

Белая вилла с мраморной отделкой утопала в зелени. Просто потрясающий вид! Его лично встретил нотариус Сильва. И вот настал момент оглашения завещания.

Антон утонул в необъятном кожаном кресле в кабинете своего отца. Сильва перебирал документы, присутствующие рассаживались.

– Итак, – приступил нотариус. – Напоминаю, что состояние сеньора Борхеса оценивается в 127 миллионов песо.

– А это сколько в долларах? – шепотом спросил Антон у переводчика.

– Около 33 миллионов.

– Плюс вилла, яхта и четыре автомобиля, – продолжал вещать Сильва. – Я, Бруно Мигель Густаво Борхес, будучи в трезвом уме и здравой памяти, оставляю всё своё состояние…

Нотариус замер. Послышались перешептывания. У Антона по спине пошел холодный пот. Почему заминка?

– Оставляю всё своё состояние моей кошке Зозо…

Что тут началось!

Антон кричал, что это какая-то ошибка. Друзья Борхеса переговаривались, что хозяин умудрился сделать кошке паспорт, так что всё официально, все деньги достанутся ей. Антон как в бреду вспоминал, что послал директора, задолжал кучу денег друзьям, а ещё номер красавицы Лили, которая теперь никогда не приедет к нему. Он смотрел в окно и видел яхты, которые, как и его надежды на счастливую жизнь, уплывали прочь. Сказка закончилась, не успев начаться.

Солнце заливало пляж сиреневыми сумерками. Воткнутые в песок факелы, освещали дорожку, усыпанную лепестками пурпурных орхидей. Гостей было немного, только близкие знакомые молодоженов. Святой отец стоял под свадебной аркой, шум океана нежно ласкал слух, Антон, облаченный в дорогой костюм, немного волновался. Кто мог знать, что ожидает его, когда он улетал из России? Он поправил свою лиловую бутоньерку, которая идеально гармонировала с букетом красавицы-невесты. А вот наконец и она!

На следующее утро все мировые газеты пестрели заголовком: "Русский менеджер женился на кошке своего отца".

– Сеструха, ну погнали со мной в деревню.

– Я тебе сколько раз говорила, я больше не вернусь туда…

– Да ладно тебе, Зоя! Сколько лет уже прошло! – не унималась Лика.

– Не Зоя, а Зоуи. А мне до сих пор снятся эти сны, как меня из соседского туалета вытаскивают. Я, наверное, парфюмером стала, чтоб только эту вонь из сознания выветрить, – Зою передернуло от воспоминаний.

Барахтанье в фекальной жиже – не самый лучший бэкграунд. Да и как одну сестру могли назвать Анжеликой, в честь героини Анн и Сержа Голон, а другую Зойкой, в честь соседской коровы? Понятно, что одно имя мама давала, а другое папа, который всё детство провел в деревни в Подмосковье. В эту деревню и девчат отправляли, пока Зоя не умудрилась в туалет провалится. А теперь Лика просит её с собой поехать. Ужасная идея.

– Ужасная идея, – бубнила Зоя, усаживаясь в Ликин "Солярис". Свою красную "Ауди" она наотрез отказалась убивать на разбитых подмосковных дорогах.

– Вот увидишь, тебе понравится, – щебетала Лика, проверяя все ли сумки они взяли. – Жениха тебе нового найдем, – подмигнула она.

– Смешно, – мрачно ответила Зоя.

Она только что рассталась с очередным кавалером, который видел в ней лишь красивую картинку успешного московского парфюмера Зоуи Дюпре. А Зое хотелось… Она сама не знала, чего хотела.

– Какой отвратительный запах у твоей пахучки, – кивнула в сторону освежителя Зоя. – Словно под ёлкой кто-то нагадил.

– Не бухти, это "утро в хвойном лесу".

– Такое себе у вас утро…

Через три часа девушки добрались до живописной деревушки "Малые грязюки". Зоя с интересом рассматривала когда-то знакомую ей местность. Лика, в отличие от неё частенько наведывалась в дом, доставшийся им от бабушки.

В доме пахло мятой и скрипели половицы. Зоя неторопливо обходила комнаты. За 17 лет ничего не изменилось. Время будто замерло здесь. Та же русская печка, алюминиевые вёдра, кружевные салфетки на буфете. Только Ликина зарядка на телефон, забытая в розетке, выбивалась из общей картины.

– Так, я за водой к соседям, – бодро доложила сестра, звеня ведрами. – А ты, будь добра, сгоняй в магазин. Я в городе хлеб забыла купить. Помнишь, куда идти?