Но и обещание, данное Эндрю, тоже не давало ему покоя. Кто, как не родной брат, знал все слабости Кейт? Он просил защитить ее и оградить от новых страданий. А если он не подозревал, какой сильный характер у его сестры? А насколько хорошо узнал ее Броди за пару недель знакомства? Что же делать?
Миссис Магуайер постучала в дверь и заглянула в кабинет.
– Я собралась уходить, доктор. Вам что-нибудь еще нужно?
– Нет, спасибо, можете идти.
Только благодаря четкой работе медсестры Броди справлялся со своими обязанностями на этой неделе. Миссис Магуайер даже попеняла ему на его рассеянность и невнимательность к пациентам, что на него было совсем не похоже. А он даже не мог отговориться усталостью, поскольку работал по полдня.
Она задержалась в дверях, но потом решительно подошла к его столу.
– Я заметила, что вас что-то мучает в последнее время, док. – Броди хотел было возразить, но Хелен его остановила. – Могу я дать вам совет? Такой же совет я сама когда-то получила от доктора Уоткинса.
Ее лицо выражало искреннее беспокойство. Она столько лет проработала вместе с Броди, что имела право помочь ему.
– Конечно, – сказал он.
Миссис Магуайер уселась в кресло для посетителей.
– Я рассказывала вам про мою дочь Шэрон?
– Только то, что она замужем и подарила вам двух, нет, трех внуков, которых вы нещадно балуете. – Хелен меняла фотографии внуков на своем рабочем столе едва ли не ежедневно, как и разноцветные картинки, нарисованные ими. Они жили в другом городе, но Броди знал, что она часто их навещает.
Миссис Магуайер улыбнулась.
– Шэрон замечательная мать, и у нее прекрасная семья. Но было время, когда я ее чуть не потеряла.
– Что же случилось? Я ничего об этом не знаю, – встревоженно спросил Броди.
– Это было до вас. Мы работали вдвоем с доктором Уоткинсом. Я была матерью-одиночкой, и мне приходилось крутиться: работа, дом, ребенок. Порой мне не хватало времени на Шэрон, и думаю, она чувствовала себя заброшенной. В старших классах школы она натворила много ошибок: связалась с плохой компанией, бросила школу, подсела на наркотики. – Хелен горестно покачала головой. – Я поняла, что вот-вот потеряю дочь. Я старалась, как могла, пытаясь вытащить ее из этой трясины, но ничего не помогало. Каждый день я наблюдала, как моя дочь губит себя.
– Миссис Магуайер, мне так жаль – Броди не мог себе представить, как она справлялась в то время с таким стрессом, а еще надо было работать на полную ставку и оплачивать счета.
– А ведь я медсестра, кому, как не мне знать обо всех последствиях наркозависимости? Я же пыталась вылечить дочь, накладывая повязку от пореза, а это был не легкий порез, а глубокая рана с сильным кровотечением. Более того, она напрочь отвергала мою помощь.
– И как же вы поступили?
– Однажды я пришла в этот самый кабинет и выплакала все наболевшее доктору Уоткинсу. Сказала ему, что увольняюсь, чтобы неотлучно быть при дочери и попытаться ее спасти. Знаете, что он мне ответил?
Броди отрицательно покачал головой.
– Он сказал, что уволившись, я совершу самую ужасную ошибку в жизни. И это еще мягко сказано. Вы же знаете доктора Уоткинса, он никогда не стеснялся в выражениях.
Броди хмыкнул.
– Да, я помню.
– Доктор дал мне координаты реабилитационного центра с отличной репутацией и посоветовал отвезти туда Шэрон. Я так и сделала, но, бог мой, чего мне это стоило! Она кричала, сопротивлялась, ругала меня последними словами, затем умоляла меня не бросать ее. Я закрыла окна, убрала зеркало заднего вида, чтобы не поддаться слабости и не передумать. – От этих воспоминаний слезы заструились по ее щекам. Хелен вынула салфетку из коробки на столе у Броди и промокнула лицо. – Я оставила ее в центре. Это было самым тяжелым, но и самым прекрасным поступком в моей жизни. Через три месяца она вышла оттуда чистой. Переехала в Бруклин. Нашла работу в магазине готового платья и через год с небольшим встретила своего будущего мужа.
– Я очень рад, что все сработало. – Он и раньше восхищался этой женщиной, а после ее исповеди его уважение к ней возросло во сто крат. Какой же внутренней силой нужно обладать, чтобы так поступить.
– Вы, наверное, места себе не находили от беспокойства.
– Да, но я поедом себя ела за то, что не могла исправить ситуацию сама. И лишь годы спустя я поняла, что не все в моей власти. Я не могла заставить ее перестать колоться, она должна была захотеть этого сама. Мое медицинское образование не делает меня чудотворцем. – Скомкав салфетку, она подалась вперед. – И еще я поняла, что иногда и вы и я должны позволить себе слабину, а не считать себя всемогущими.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу