Тим Ясенев - Инженер из Кирпичевска

– Эх ты, романтик, все у тебя любовь да цветочки. А нам надо план выполнять, – заявил Сашка.

– Так я его и выполняю. А романтика – это дело такое, святое для меня. А ты вот как будто совсем кроме своих деталей и не занимаешься другим? У тебя же то друзья приехали, то уехали, и ты то с ними, то без них. Я почему тебе помогаю, когда тебя нет? – возразил Игорь.

– Бывает такое, но любовь – это не для меня. Не хочу я этих отношений. Все очень сложно. А как на тебя посмотрю, так и совсем тошно становиться. В смысле, не от тебя, а от того, как ты мучаешься. Любовь она никому не нужна. От нее одни проблемы, – заявил Васильков.

– Ну, может быть и так, – вздохнул Платонов и отхлебнул компота.

В течение оставшегося дня Наташа так и не зашла в комнату Игоря, и ушел с работы без надежды и радости на душе.

Утешала только погода. Инженер то и дело останавливался и глядел на деревья, вдыхал свежий весенний воздух. Он и вправду был свежим, кирпичный завод уже не работал, а других тяжелых промышленных предприятий в городе не было.

У родного подъезда дома №9 по улице Третьей Моторной как и всегда сидела пенсионерка Агафья Петровна Зуева. В течение дня к ней присоединялись и другие бабушки, но она сидела на лавочке дольше всех. Она определенно заслуживала звание хозяйки этой скамейки.

– Здравствуйте, Агафь Петровна! – поприветствовал ее инженер.

– Здравствуй, Игорек, – ответила бабулька, проводив взглядом заходящего в подъезд героя.

Игорь пошел по лестнице на свой этаж, и вдруг ему навстречу помчался рыжий кот. Наверху послышался грохот и ругань.

За котом побежала бабулька – Людмила Никифоровна – кошатница со сдвигом.

– Рыжик, куда ты, Рыжик! – звала кота соседка.

Она держала в квартире несметное количество кошек, которые постоянно выбегали из квартиры и разбегались по всему подъезду.

– Здравствуйте, Людмил Никифоровна, – успел сказать Платонов, прежде чем она убежала вниз.

На следующей лестничной клетке ругался Ипполит Башмачкин. Бабулька со своим котом опрокинула свежую картину, и теперь она смазалась.

– Вот, тварина божья, рыжее отродье, такую мысль загубила! – убивался художник.

Инженер посмотрел на картину и увидел на ней какую-то бесформенную и бессмысленную мазню. Только один из мазков теперь был на полхолста, но это никак не меняло смысл.

– Посмотри, чижик, что эта животина сделала, – сказал Ипполит, – было море, а стало, не пойми что.

– Где же это море? – удивился герой, – это же вон, что-то красное у вас.

– Так это море на закате, что же ты не видишь, два стеклянных глаза надел, а не видишь, – возмущенно произнес художник.

– Так, а может у этого моря теперь хвост появился? – предложил Платонов, – вот он какой, туда-сюда ходит и людям глаза выжигает?

Инженер иногда подшучивал над Башмачкиным и подбрасывал угля в топку его безумных мыслей.

– О, точно, молодец, стеклянные глаза! Убийственный луч моря! – воскликнул художник, взял картину и пошел к себе.

«Безумец настоящий, – подумал Игорь, – где он там море увидел? Какая-то вообще мазня без формы, без вкуса».

Наконец герой был дома. Он сварил себе сосисок и сел ужинать.

На кухне у него стоял телевизор. Игорь включил его и понял, что опоздал на новостную программу. Началась передача «Шокирующие тайны вселенной».

Ее мало кто любил смотреть, разве что Башмачкин, который постоянно цитировал слова ведущего этой программы – Вениамина Туманова.

Этот мужчина средних лет в очках и костюме рассказывал о самых таинственных вещах в природе и обществе, часто все это сопровождалось рассказами об инопланетянах и всемирном заговоре.

«Недавно в деревне Сухоречинской жители стали свидетелями шокирующего происшествия… я выехал туда, чтобы во всем разобраться», – начал вещание Туманов.

Он специально говорил тоном, нагнетавшим обстановку, чтобы зрители были прикованы к экрану.

Игорь смотрел в телевизор и пытался понять, о чем же пойдет речь.

«У жителей Сухоречинской в одну ночь пропал весь домашний скот. Что же это? Происки инопланетян? Лесные монстры, о которых ходят местные легенды? Или же это банальное воровство? Далее в программе «Шокирующие загадки вселенной»!»

Далее началась реклама, и Платонов выключил телевизор.

«Ерунду какую-то показывают, – подумал он, – какое мне дело… что я думаю про этот скот вообще? Ну, пропал и пропал, мы-то тут при чем? Лучше бы что-нибудь хорошее показали, чтобы мы это… нам приятно стало».