Виктория Паркер - Заменить тобой весь мир

– Я сообщил мистеру Тейту, что готов предоставить недостающие три с половиной миллиона фунтов, разумеется, на определенных условиях. И принимать их или нет, зависит лишь от тебя одной.

– Ты… Ты… – Лаборатория разом закружилась у нее перед глазами. Нет. Нет! Она ни за что туда не вернется. – Значит, мне придется отыскать другой источник финансирования. – Или все-таки принять деньги? Она годами мучилась из-за того, что родители ее бросили, так почему бы не позволить им сделать хоть это? Но готова ли она расплатиться за деньги своим сердцем? А заодно и тяжело заработанной независимостью и остатками гордости? – Я не продаюсь.

Лукас сжал зубы:

– Тогда мне остается лишь уйти, и тебе придется самой объясняться с Тейтом. Надеюсь, ты понимаешь, что за оставшееся время ни ты, ни он уже не успеете отыскать столь крупную сумму. И я за этим прослежу. Так скажи мне, Клаудиа, насколько важна твоя работа?

Схватившись за стол, она все же сумела устоять на ногах. Разве можно быть настолько безжалостным и бессердечным? Он знает, как важны для нее эти исследования, и понимает, насколько близко она все воспринимает. И все равно, и глазом не моргнув, готов ее шантажировать! Наверное, ей следовало бы его возненавидеть, но чувствовала она лишь разочарование. В них обоих. И особенно в себе самой. Что ж, она навсегда запомнит урок и отныне будет знать цену физическому влечению. Только чему она удивляется? Тело же с десяти лет без конца ее подводило. Подвело и на этот раз.

– И что же у тебя за условия? – спросила она, гордясь ровным голосом.

– Трехнедельный отпуск с девяти утра сегодняшнего дня и поездка в Арунтию.

Клаудиа медленно покачала головой:

– У тебя совсем совести нет?

– У меня есть долг. Так же как и у тебя. Выбор за тобой.

Всего час назад она молила о чуде, и боги, словно в насмешку, прислали готового стереть ее в порошок воина.

Но как бы все ни сложилось, он ни за что не увидит ее слез.

Три недели в обмен на три с половиной миллиона фунтов.

Глубоко и медленно дыша, Клаудиа разглядывала шантажировавшего ее высокого и сильного, словно гладиатор, мужчину, что замер посреди лаборатории. Если бы она так сильно его не ненавидела, она бы растеклась в лужицу от одного взгляда на такое великолепие.

– Выбор? – К счастью, голос и на этот раз ее не подвел. – Этот так называемый выбор сводится к тому, чтобы безропотно следовать твоим указаниям или лишиться работы. – Что-то ей подсказывало, что, сколько бы она ни умоляла Райана Тейта дать ей еще немного времени, чтобы отыскать иной источник финансирования, из этого все равно ни чего не получится. Не зря же Тейт славился своей твердолобостью. Но как же сложно проглотить гордость и убедить себя, что дареному коню в зубы не смотрят… – Но ты же и так это отлично понимаешь, верно?

Пристально на нее посмотрев, Лукас расправил плечи, но так ничего и не ответил. И от этого она лишь еще больше разозлилась:

– Да кем ты себя вообще возомнил? Пришел к Тейту, даже со мной не поговорив… Именно к та кой жизни, по-твоему, я и должна стремиться? Чтобы мне без конца приказывали, указывали и заставляли что-то делать, совершенно не интересуясь моим собственным мнением?

– С каких пор три недели равняются всей жизни?

Три недели. А что от нее потребуют потом?

Наверное, об этом вообще лучше не думать.

– С тех самых, как ты дал мне отведать нового режима!

Лукас устало потер лицо.

– Клаудиа, – прорычал он, – я всего лишь пытаюсь выполнить свою работу, но твое упрямство не оставляет мне выбора! Так почему бы вместо того, чтобы сокрушаться, как такое вообще могло случиться, не сосредоточиться на том, чтобы получить максимум выгоды от сложившегося положения? Если точнее – три с половиной миллиона выгоды.

– Но во что это обойдется мне? – выдохнула она – и сразу же закусила губу.

– Всего лишь в три недели твоего времени.

Клаудиа нервно рассмеялась. Как же он ошибается, даже не представляя ту цену, которую ей придется заплатить. Но пусть он и не представляет, что творится у нее в душе, это его все равно не оправдывает. Работа для нее необычайно важна, но это не значит, что она позволит так просто себя шантажировать.

– Ты говоришь, что работа для тебя важнее всего, но, если бы это действительно было так, ты бы, не задумываясь, приняла деньги. Или же ты всего лишь используешь работу в качестве удобной отговорки?

– Нет!

Удивленный ее вспышкой, Лукас слегка отступил назад.