Елена Звездная - Любовница. Книга 2 (СИ)

И в этот упоительный момент двери слетели с петель!

Мы оба, тяжело дыша, повернули головы и узрели явившуюся в гневе и ореоле сверкающих искорок Юалию, которая явно пребывала в ярости. И вот эта яростная мегера открыла рот и…

- Третьей не берем! - слегка осипшим голосом произнес кто-то.

Лорд Эйн с удивлением посмотрел на меня и стало ясно, что отрицать очевидное бессмысленно, в том смысле что да, это я сказала и еще… еще…

- Ты самый красивый мужчина на свете… - прошептала я, откровенно утонув в его невероятных глазах цвета предгрозовых облаков.

- Правда? - с удивленной хрипотцой спросил он, теряя связь с окружающим миром.

- Правда… - ответила, тоже теряя мир и потянувшись к его губам, которые были неплохой заменой всем вселенным на свете.

И он потянулся ко мне, наши губы встретились, наше дыхание стало единым целым, моя рука вернулась к пропусканию прядей его волос между дрожащими пальчиками, его к ласканию моей щеки, и…

- Не сметь! - завизжал кто-то срываясь на фальцет.

А мы срывались в пропасть наслаждения, где не было, совершенно не было места посторонним. И лорд Эйн, вызвав мой протестующий прерыванием поглаживаний стон, протянул руку в сторону распахнутой двери… Завыл ледяной ветер, по воле его силы дверной проем начал стремительно обрастать льдом, закрывая нас от взбесившейся Юалии, которая опустилась до:

- Да как она смеет!

- Я твоя невеста, завещанная отцом…

- Ты клялся…

- Где мой Харнис?!

- Ты избил моего мужа!

- Ты должен жениться на мне, ты давал слово!

Она что-то явно еще кричала, но уже не было слышно, и видно тоже - на месте дверного проема находился вросший в стену айсберг, и снести его вряд ли кто-то вообще был способен, что меня в данный миг очень порадовало. Единственное что, ну просто не могла не спросить:

- Шеф, вы избили Харниса?

Он, вернув на место руку, которой полагалось гладить меня, а не отвлекаться на всяких истерящих диаметрально противоположными требованиями, провел пальцами от моего виска, по щеке, контуру подбородка, шее и ниже, так что я затаила дыхание, коснулся моей груди, взглянул мне в глаза и произнес:

- Забудь.

- Забыла, - с готовностью согласилась я.

Лорд Эйн просиял совершенно довольной улыбкой, за которой пряталось восторженное счастье и спросил:

- На чем мы остановились?

- Ты целовал, - прошептала я, - вот здесь… - и указала на губы.

Судорожно выдохнув, снежный лорд задал тихий вопрос:

- А могу я еще что-нибудь поцеловать?

- Оу… - я почувствовала себя заинтригованной. - А что же еще ты хочешь поцеловать?

И получила дико соблазнительный ответ:

- Тебя. Всю...

Нет, ну вот что можно сказать на подобное? Махнув рукой я расщедрилась на уверенное:

- Нет!

Пожав плечами, снежный лорд, приникая к моим губам, прошептал:

- А я настойчивый, Виэль.

- А я...я, - порываясь сказать в перерывах между улетными поцелуями, - я такая вредная…

- Знаю, Виэль, - обрадовал он, заставляя забыть обо всей моей вредности, одним своим поцелуем.

Одна проблема - он обо всей своей настойчивости не забывал ни на миг, и в какой-то момент я обнаружила, что вновь сижу на коленях лорда Эйна, а платье давно расстегнуто, и свисает где-то на уровне талии, и то обнаружила я это исключительно потому, что кто-то зацеловывал всю меня от шеи до груди и… и едва собственно дошел до груди, как осознание времени, пространства и того, что меня-то спросить забыли, канули куда-то в бушующий океан нежности, сметенные напористым шквалом страсти.

Проблесков сознания больше так и не случилось…

Понимание того, что меня соблазнили самым безжалостным образом, коварно заманив в спальню тортиком, длилось ровно минуту, пока Вальд расстилал постель, попросту стянув с нее покрывало, с остатками раздавленного в порыве страсти тортика. Я покраснела, вспомнив как с меня слизывали крем и решительно собиралась предаться страданиям и стыду, но тут шеф, покончив с расстиланием постели, вернулся к креслу, где оставил меня совершенно обнаженную, подхватил меня на руки, и через миг уложил на белоснежные простыни.

Безумие страсти перешло на новый виток, еще более головокружительный...

Под утро места для стыда, страха и сомнений уже не осталось. И именно в этот момент мой невообразимо настойчивый шеф, хрипло спросил:

- Можно?

На это, растерявшая весь голос от криков и стонов которых тут за ночь прозвучало столько, что будь они каплями воды, мы бы с лихвой наполнили море как минимум, а может даже и целый океан, прошептала поистине потрясенно: