Кейтлин Крюс - Сделай первый шаг

– Я рад, что ты интересуешься. – Атлас внимательно наблюдал за ней. А затем поманил ее пальцем. – Иди сюда.

Она покачнулась, и он чувствовал себя негодяем, потому что наслаждался происходящим. Атлас подумал, что Лекси по-настоящему была близка к обмороку. И это только капля в океане той боли, что она причинила ему.

Она с трудом сглотнула. Лекси хотела что-то сказать. Может, извинения. Что угодно, чтобы избежать того, что должно произойти. Но она промолчала, не стала спорить или тянуть резину. Отдернув блузку, она вышла из-за стола.

– Ближе, – приказал ей Атлас. Он мог видеть, как быстро бился пульс на ее шее, а в глазах плескался страх. Все было даже лучше, чем он представлял себе.

И бог знает, он представлял этот момент себе снова и снова. Он так много думал об этом мгновении, как будто это уже произошло.

Лекси сделала один шаг. Потом еще один.

– Сюда, – сказал Атлас грубо и жестко. И он указал на место практически рядом с ним.

И она снова удивила его. Не было никакого протеста. Она просто встала там, где он указал ей. А потом запрокинула голову так, чтобы встретиться с ним взглядом. И так, смотря друг другу в глаза, они простояли некоторое время.

– Я думаю, мы оба должны согласиться с тем, что ты виновата передо мной. Не так ли?

Это было утверждение, а не вопрос.

Лекси быстро кивнула:

– Я бы хотела изменить прошлое, но не могу.

– Это правда, не можешь.

– Атлас…

Он проигнорировал ее.

– Твой дядя пригласил меня на ужин в главную усадьбу, – сказал он. – Возможно, ты уже знаешь об этом.

– У него было такое намерение, да.

– Твой дядя считает, что, разделив со мной хлеб, он заставит меня забыть ужас последних лет. – Он видел, как ее карие глаза расширились от страха. – Но этого не будет.

– Я не думаю, что все произошедшее может так просто забыться.

– Чудесно. Тогда, вероятно, никто не удивится тому, что произойдет.

– Атлас. Пожалуйста. Никто не хотел причинять тебе боль. Поверь мне.

Это было очень страстно сказано. Атлас подумал, что она сама в это верит. Но он покачал головой:

– Позволь мне рассказать, во что я верю, Лек-си. Ты мало что понимала тогда и не ожидала такого поворота. И в какой-то степени я не виню тебя. Ты была еще ребенком. И из всех членов этой семьи Филиппа являлась самой искренней. И я подозреваю, она нравилась тебе.

Девушка резко втянула в себя воздух.

– Они моя семья. Они все мне нравятся.

Но Атлас так не думал, несмотря на то, что эти слова прозвучали убедительно.

Он усмехнулся:

– Можешь врать себе столько, сколько хочешь. Я не буду тебя останавливать. Но не надо врать мне.

– Ты вправе злиться на все семейство Ворс, даже ненавидеть их. Но это не значит, что я должна согласиться с тобой. Я не ненавижу их так, как ты.

Атлас расхохотался.

– Дело в том, Лекси, что твой дядя не подросток. Он точно знал, что делает. И ты должна спросить себя, почему он так страстно хотел сделать то, что сделал?

– Мой дядя всегда был добрым.

– По крайней мере, ты должна спросить себя, почему твой дядя, зная, что я не мог убить его дочь, притворился, что именно так и думает. – У нее перехватило дыхание, и он продолжил: – Твои кузены, и, я думаю, мы оба должны согласиться, в равной степени бесполезны, они поверят во что угодно и озабочены только деньгами.

Лекси сжала руки в кулаки и посмотрела на него в упор.

– Если ты так ненавидишь их, Атлас, то я не знаю, зачем ты здесь. Ты мог поехать в любую точку мира. Зачем возвращаться туда, где все причиняет тебе столько боли?

– Потому что я собираюсь отомстить, – жестко сказал Атлас. И он так же пристально посмотрел на нее.

– Уже было достаточно боли, – прошептала она.

– Ты будешь сегодня на ужине?

– Меня не приглашали.

– Я в курсе. И разве это не здорово, что, пока ты была им нужна в качестве свидетеля, они были счастливы тебя видеть, но сейчас им на тебя наплевать?

– Дело не в том, что они заинтересованы или нет. Во-первых, я не такая, как они. Я не заинтересована во владении усадьбой.

– Хотя из всех Ворсов ты единственная, кто на самом деле работает на эту самую усадьбу. Это не кажется тебе странным?

Она моргнула, и ему показалось, что он ударил в самое больное место.

– Что я делаю или не делаю, не имеет никакого значения. Здесь так устроено, и все нормально к этому относятся. Кроме тебя, по-видимому. И все же меня никто не просил присоединиться к ужину.

– Я приглашаю тебя, – сказал Атлас, наблюдая за ее реакцией. Но она вообще никак не отреагировала на его слова. – Я сказал твоему дяде, что хотел бы видеть за столом всю семью. И он не станет мне перечить. По крайней мере, не сейчас, когда папарацци следуют за мной, отчаянно желая записать каждое мое высказывание.