Эйми Карсон - В первый раз

— Я свободен сегодня после полудня, — ответил он, и Жак обрадовалась небольшой отсрочке. — Утром я еще должен закончить работу. Но сначала мы обсудим некоторые пункты нашего соглашения, — добавил Блейк.

Ее живот скрутило от волнения. Черт подери! А свобода была так близка!

Блейк направился к двери, Жак последовала за ним, — очевидно, в его кабинет, — молясь, чтобы помещение оказалось таким же просторным, как и гостиная. Поскольку, как она уяснила еще в лимузине, близость смертельно сексуального Блейка Беннингтона плохо на нее влияла. Жак не могла бороться с собственными чувствами. Она всего лишь хотела заключить контракт, не пополняя при этом список смущающих моментов. Но, учитывая ее реакцию на горячего прокурора, надежды было мало.

Блейк откинулся на спинку кожаного кресла, руки на подлокотниках, пальцы переплетены под подбородком. К счастью, от Жак его отделял чудовищных размеров стол. Она тем временем ходила взад-вперед, вникая в текст контракта.

В поношенных джинсах и футболке с изображением Мадонны — на лице певицы не красовалось никаких пятен — Жак выглядела отдохнувшей и непринужденной. Ее длинные непослушные волосы были стянуты длинным шнурком; золотистые прожилки мерцали в медовых прядях. Поначалу Блейк решил, что ее сдержанная прическа поможет обуздать его расшалившуюся натуру. Но ошибся. Длинная изящная шея и соблазнительная фигура вызвали в памяти образ Жак, изгибающейся в безумном танце; и мысль о ее бедрах, двигающихся в ритме хип-хопа, только подлила масла в огонь. Да еще этот хрипловатый голос, который он услышал в гостиной… Голос, шептавший, что она хочет его…

Блейка словно опалило огнем. Желание вернулось, и игнорировать его стало намного труднее.

Жак закончила с чтением и остановилась у стола. Ее кожа, тронутая солнцем, была нежной и тонкой.

— Это действительно необходимо? — спросила Жак.

— Это стандартный трудовой договор.

Она облокотилась о стол, ее грудь оказалась прямо перед глазами Блейка.

— Здесь слишком много слов, а смысл прост: я нанята, перечислены главные условия и обозначена ставка. Все! — в сомнении произнесла она.

Пытаясь не обращать внимания на открывшийся вид, Блейк потянулся за документом:

— Нельзя наниматься на работу, не изучив предварительно договор.

Сохранять серьезность было сложно после того, как он минут десять самозабвенно любовался прелестями Жак и даже не отказал себе в удовольствии немного пофантазировать.

Блейк прочистил горло, надеясь, что пытка скоро закончится и Жак наконец решит удалиться и оставить его в покое…

— Документ защищает ваши интересы: там прописаны условия расторжения, если вдруг наши отношения не сложатся.

Жак внимательно рассматривала Блейка, словно он только что сошел с космического корабля пришельцев. Она выпрямилась, скрестила руки на груди, скрыв лицо Мадонны и приподняв грудь выше. Блейк поерзал в кресле, пытаясь облегчить напряжение в паху.

— А вы не устаете все время быть начеку? — удивленно спросила Жак, убрав за ухо выбившийся локон. — Просто я еще никогда не встречала такого предусмотрительного человека. Ваши мышцы, наверное, устали от постоянного напряжения… — Она сжала кулаки, желая подчеркнуть свою мысль, — в ожидании какой-нибудь неприятности, — закончила она сухим тоном, ее карие глаза были чистыми и ясными, руки расслабились. — Я знаю вас всего второй день, а вы уже утомили меня.

Пытаясь скрыть усмешку, Блейк потер подбородок. Жак выглядела моложе своих лет; она была дерзкой и красивой, ее жизненная сила пленяла. Утомление никак не вязалось с ее образом.

Блейк хотел, чтобы Жак уже успокоилась и села, лишив его возможности лицезреть ее соблазнительные формы; он уткнулся в бумаги.

— Я не жду никаких неприятностей — как вы выразились. Я просто осторожный. Наличие заблаговременно подготовленных путей отступления облегчает всем жизнь, — мягко добавил он.

— Вы что, никогда не ослабляете удил и не позволяете жизни просто течь?

— Нет, — ответил Блейк, надеясь, что Жак поймет намек и замолчит. — Я не люблю сюрпризы.

Она иронично хмыкнула:

— С каких это пор планирование предотвращает несчастья?

Эти слова, произнесенные невинным тоном, пробудили в нем неприятные воспоминания; Блейк замер. Самая ужасная трагедия его жизни — смерть отца — случилась по его, Блейка, неосторожности… как раз тогда, когда он наслаждался беззаботной жизнью. Он был беспечным подростком, никогда не задумывался о последствиях своих действий.