Люси Монро - Любовь и предубеждение

– Не будь смешным. Я просто предлагаю тебе самому решить, какие драгоценности должны остаться в семье. Если у тебя нет времени заниматься этим, пусть тогда это сделает твоя мать.

– Ты предлагаешь мне забрать то, что принадлежит нашей семье?

– Да. – Она смотрела на него так, будто сомневалась в его уме.

Это сообщение порадовало Себастьяна, и он вдруг понял, что сидит и улыбается, глядя на нее.

– Я была бы рада, – продолжила Рейчел, – если бы кто-то из членов семьи перебрал ее вещи вместе со мной до того, как приедут грузчики.

– Грузчики?

– Я уже связалась с международной организацией, занимающейся помощью детям. Они согласились забрать имущество Андреа и продать его на аукционе, чтобы увеличить свой фонд.

Себастьян был сбит с толку этой беседой и особенно той формой, которую она приняла. Несколько секунд он молчал, осознавая то, что сказала Рейчел.

– Ты ничего не хочешь оставить себе?

– Нет.

– Но одна только ее одежда может стоить сотню тысяч американских долларов.

– Это замечательная новость для благотворительного фонда.

– Но ничего не значит для тебя? – Себастьян отказывался верить своим ушам – никто не мог быть так заинтересован в финансовой выгоде, как дочь Андреа. – А квартира в Нью-Йорке? Ты хочешь и ее отдать фонду?

– У нее была квартира в Нью-Йорке? – удивилась Рейчел, но в ее голосе не слышалось радости.

– Так что, ты и ее собираешься отдать фонду? иронически поинтересовался он.

– Нет, конечно, нет.

– Я так и думал.

– Если ты не против, я отдам ее в твою собственность.

Себастьян вскочил со стула, отпихнув его в сторону.

– Что за игру ты ведешь?

Рейчел побледнела, но заставила себя собраться.

– Никакой игры я не веду, – сказала она с большим достоинством. – Может, ты и был прав в том, что мне нужно было заставить Андреа задуматься о своем поведении. Я не пыталась образумить ее, и мне придется всю жизнь жить с сознанием этого. И теперь я отказываюсь получить что-либо от тебя или твоей семьи.

Либо Рейчел была превосходной актрисой, либо говорила совершенно искренне.

– Тебе не нужно делать красивый жест, Рейчел, с раздражением произнес Себастьян. – Хотя у нас нет сомнений, что она манипулировала Матиасом ради собственной выгоды и ее тяга к материальным благам достаточно сильно отразилась на дяде.

Он монотонно перечислил все то, что дядя купил Андреа за шесть лет их совместной жизни.

Себастьяну не были нужны ни имущество, ни машины. Эту цену заплатил его дядя за женитьбу на беспринципной женщине, причинившей столько горя ему и его семье.

– В таком случае твой адвокат может переписать все это на твою семью, а меньшие ценности я отдам в благотворительный фонд.

– Мой дядя не хотел бы, чтобы ты оспаривала свои права на имущество Андреа из-за какого-то глупого желания искупить ошибки прошлого.

Рейчел покачала головой. Улыбка зажгла огонек в ее зеленых глазах, который так поразил Себастьяна, что у него участилось дыхание.

– Я не устаю изумляться твоей привычке всегда поступать по-своему, – заметила Рейчел.

– Неужели?

– Да. Ты полностью уверен, будто можешь решать за меня.

– И тебя это удивляет?

Ее губы вытянулись в чопорную линию.

– Вообще-то нет. Однако ты должен смириться с тем, что именно я должна распорядиться имуществом Андреа. Если ты отказываешься от него, то я все отдам на благотворительные цели. Я не желаю» чтобы хоть что-то связывало меня с моей матерью.

– Слишком поздно. В тебе заложены ее гены, сказал он, не подумав, и выругался по-гречески, увидев, что Рейчел изменилась в лице.

Она поднялась и посмотрела на него с болью во взгляде.

– Если у тебя нет бумаг, которые мне нужно подписать до моего отъезда из Греции, я прослежу за передачей имущества, когда вернусь в Америку.

Рейчел повернулась и вышла из комнаты. Себастьян виновато потупил взор.

Дьявольщина! Зачем он ляпнул эти обидные слова?

Рейчел наилучшим образом доказала, что Андреа не оказывала на нее никакого влияния, и все-таки он упрекнул ее в том, что она является дочерью своей непутевой матери.

Это было несправедливо и очень болезненно для нее.

Себастьян не помнил, когда последний раз извинялся перед женщиной, но теперь ясно понял, что ему надо это сделать.

Рейчел сидела за столом напротив Филиппы Курос и дивилась, почему дала себя уговорить пообедать вместе со всеми. Впрочем, ей было неудобно просить снова принести еду в свою комнату, и, кроме того, ее пригласил Себастьян. Он прислал слугу и передал ей, что ждет ее в столовой.