Нинель Сирык - «Циники», или Похмелье

Дора смущенно улыбалась, – Мне Сандра о вас много рассказывала. – Обо мне? Рассказывала? – Глория посмотрела на Сандру, перевела взгляд на Дору, некоторое время помолчала и полушутливо спросила, – Что же она наговорила вам обо мне, вероятно небылиц? Девушки рассмеялись.

« Странно, – думала Глория, – она такая тихая, невозмутимая… Сандра имеет несколько иной вкус; впрочем, как и я». «Весёлая, жизнерадостная», – думала в свою очередь Дора,

«точно такая же, как Сандра. Они, наверное, хорошие подруги».

Девушки сидят за столом, накрытым на троих. Бутылка сухого вина, ломтиками нарезанная ветчина на блюде, цитрусовые и яблоки… Разговор как-то не очень клеится. Глория берёт гитару. Она играет тихую задумчивую мелодию. Мелодия грустная и красивая. И каждая из девушек думает в это время о своём. Сандра вспомнила мужа, с которым они разошлись полгода назад. Ей стало обидно за себя. Грусть заполонила сердце. Всё – не так… Дора думала о Рейне. Слишком сильно она любила его, слишком, что бы вот так, легко распрощаться. А их последняя встреча в Австрии? Дора невзначай скользнула взглядом по рукам Глории, по её лицу…, – Невероятно, – шепнула она, наклонившись к Сандре, – я впервые слышу эту мелодию, а кажется, как будто всегда её знала. Сандра кивнула головой, однако ничего не ответила. А Глория играла и думала о своем. С детства она была общительной, но друзей никогда не имела. Она была одинока среди людей, они же этого не знали. Она всегда пыталась понять, что стоит между нею и людьми. Но так до сих пор и не уяснила себе этого. Когда другие чем-либо увлекались, она принимала самое живое участие, но, познав это «что-либо», замечала в нём никчемность – весь интерес пропадал, и она шла заниматься тем, что было ей по душе.

Вновь задавалась множеством вопросов, которых, порой не могла разрешить. И вот – эти мысли закружились суматошным вихрем, заставляя вновь и вновь пытаться понять себя…

Вечером в комнате стоял садом. В сизом дыму светился фонарь на стене, велись нескончаемые разговоры, споры, внезапные взрывы смеха покрывали музыку. Глория и Дора сидели на кровати.

– Мне очень нравятся картины Сандры, – глаза Доры светились от возбуждения, давали знать о себе выпитый кларет и, вероятно сама тема разговора.

– Так, её считают одной из самых лучших художниц в академии. И все преподаватели пророчат ей большое будущее. Она показывала свой «Туман»? – Да. – Именно в этом пейзаже – вся суть Сандры, и в нём она выразила себя, как нельзя лучше. Картина будет выставляться в салоне искусств… Очень красивая вещь. Горы нарисованы, так, что ощущаешь тепло исходящее от них после жаркого дня и, в то же время, они такие…– Глория на мгновение замолчала, подыскивая слова, – … мужественные… и туман, едва одел вершины…»

– А твоё что-нибудь будет на выставке? Глория пристально посмотрела на Дору, словно, взвешивая, чего в той больше: искреннего интереса или игры. Тон Доры казался несколько наигранным. Помолчав, она ответила, – Да. Но я – портретист. – Ты писала портрет с Сандры? – оживилась Дора.

– О, нет, с неё я не писала. Дора удивленно вскинула глаза на Глорию. – Да-да. Не писала, – поспешила заверить Глория, – даже в голову, как-то не приходило. Ну, довольно о нас с Сандрой.

А вы чем занимаетесь? Они обе ещё путались в обращении друг к другу, пытаясь перейти на «ты», но, время от времени, возвращаясь к «вы». – Как и вы – студентка – филолог, только.

На ночь сдвинули две кровати вместе, чтобы уместиться всем троим.

Дора не спала. Что-то тревожное, беспокойное гнездилось в душе и терзало её.

Рядом ровно дышала Глория. «Странно, уже два часа прошло, а она даже не пошевелилась, – думала Дора, – как может человек спать не ворочаясь?» Прошло ещё некоторое время. Рука Глории легла на талию Доры, – ты не спишь? Дора увидела в темноте два тусклых блика гзаз Глории.

–Нет.

– А я спала. Проснулась. От чего не знаю. Обычно не просыпаюсь. Что-то, как будто тяжелое парит в воздухе. – Возможно, ты почувствовала то, что чувствую я. – Тебе плохо?– Глория придвинулась к Доре. – Да. «Зачем я сказала», подумала Дора, «сейчас начнется, а что

случилось?, почему, да как..?, кто?.. Фу, ненавижу расспросов». Она ждала. Однако, расспросов не последовало. Глория молчала. Дора, лишь почувствовала её теплое дыхание у себя на шее.

– Вообще-то, неприятно, когда не знаешь, что будет завтра,– прошептала Глория. «Она угадывает мои мысли» – мелькнуло у Доры. – Да, – ответила она, – очень.