Виктория Лукьянова - Робкая любовь

Да, пожалуй, соседский дом немного пугал. Вот только не меня. Когда я впервые приехал в этот поселок смотреть выставленный на продажу дом, я с удивлением обнаружил отличную скидку, но риэлтор как-то странно вела себя, обходя здание с другой стороны. И лишь к концу осмотра, когда я уже твердо решил, что беру дом и другие варианты даже рассматривать не буду, она все же подвела меня к забору и ткнула пальцем в соседское жуткое строение. Правда, чуть позже я присмотрелся и понял, что дом-то не был таким страшным, как показался в первый раз. Обычный серый камень, немного потрескавшийся со временем. Зашторенные окна. Закрытые двери. Вокруг того дома были высокие деревья и раскидистые темные кустарники. А вдоль стен тянулись растения. Наверное, плющ. Вот в чем я не разбирался, так в ботанике. Но в совокупности, все выглядело очень даже устрашающе. Но отличное расположение, большая площадь, бассейн и скидка сделали свое дело. Так я и стал владельцем коттеджа по соседству с таинственной ведьмой, про которую твердил Ник, опасливо косясь на мрачное строение.

– Благодаря тому самому дому я получил отличную скидку на этот, – усмехнулся, отворачиваясь. Не время для разговоров. Страшные сказки я успею пересказать другу чуть позже.

***

– И кого там притащило? – возмущенно протянула тетя, всматриваясь в окно. Наверное, мне стоило напомнить ей натянуть очки на нос, иначе она видела не очень хорошо. Но тетя сама догадалась снять их со своей макушки, которая была увенчана огромной бобиной из волос и заколок, и еще раз выглянуть в окно, отодвигая тяжелые занавески.

Обычно мы закрывали летом окна днем, чтобы дома не было так жарко, но уверена, будь тетя чуточку современней, согласилась бы облегчить нам задачу, и поставила бы кондиционер. Но она яростно отстаивала свои строгие правила и позволяла пользоваться минимальным количеством техники.

– И как? Разглядели? – поинтересовалась я, хотя могла и сама подойти и выглянуть.

Тетя заняла меня штопаньем скатерти, которая давно просилась на свалку, вот только из-за ручной вышивки, выполненной когда-то давно бабушкой тети, она все еще хранилась у нас в доме.

– Почти, – проворчала она, поправляя шторы. – Все-таки соседка не врала. Дом тот продали. И кажется, у нас новые соседи. Надеюсь, какая-нибудь приятная дама средних лет. Иначе я умру тут со скуки, – проговорила тетя, возвращаясь за стол. Она же занималась тем, что разгадывала кроссворд. – Машину разгрузили. Вещей-то ужас! Не то, что у нас. Смотри как просторно. А там уверена, будут все комнаты заставлены. – Она вновь ворчала.

Я огляделась по сторонам, хотя знала этот дом как свои пять пальцев и спокойно могла пройти по комнатам с закрытыми глазами, ни разу не наткнувшись ни на что. Да, здесь действительно было немного вещей. Но тут скорее дело в тете. Она жутко экономила на всем, хотя денег у нас было предостаточно. И если не ошибаюсь, хранились они в наличности по старинки под матрасом. Вот такой забавно-странной была моя тетушка.

Прислушавшись, я смогла разобрать голоса, доносившиеся с улицы. Скорее всего, грузчики, которые вносили вещи в дом. Чуть позже я обязательно выгляну в окно, чтобы узнать о том, кто же теперь будут нашими новыми соседями. Раньше в соседнем доме жила молодая пара, и тете они очень не нравились. Особенно то, что они могли купаться чуть ли не голышом в своем бассейне. Ох, какой же она скандал им устроила, когда однажды, выглянув в окно, увидела, как хозяйка дома загорала в шезлонге в крошечном купальнике.

Да, в тот день летели искры и щепки. С тех пор наши соседские отношения сошли на нет. Тетя их изводила, они злились на нее. Но в итоге тетушка выиграла эту битву, и семья продала дом. Куда они переехали, я не знала, но с тех пор дом очень долго не могли продать. Я частенько замечала, как приезжали новые машины и возможные покупатели, но все они отказывались от такой недвижимости. И видимо неспроста. До тети доползли слухи, что наш дом пугал покупателей. И даже кто-то пустил слух, что здесь живут ведьмы. Вот тетя тогда ругалась! Она же всех соседей подняла на уши и потребовала не говорить про нас так. То есть про нее. Потому что про мое существование тут почти никто и не знал. И на то тоже были свои причины.

– Ты закончила? – Тетя вырвала меня из размышлений, видимо заметив, как я замерла над скатертью.

– Почти, – прошептала, вернувшись к рукоделию.

– Тогда поторопись. Нам еще ужин надо приготовить, – прокряхтела она, кусая карандаш. Значит, усиленно пыталась разгадать какое-то слово.