Хлоя Бивен - Снежный мираж

– Неужели ты плачешь обо мне?– мягко спросил он.– Боюсь, что завтра ты заплачешь от ненависти к себе самой.

Кэрол изо всех сил затрясла головой, и тогда Фрэнк рывком поставил ее на ноги, а затем встал сам.

– Я затеял все это, потому что так нуждаюсь в твоем тепле, – негромко пояснил он.– Мне пришлось остановиться, потому что я понятия не имею, кто ты: наивное дитя, которое грех обидеть, или хитрая расчетливая женщина. Я ведь даже не знаю, зачем ты здесь!

– Ты знаешь зачем, – прошептала Кэрол, вытирая глаза.

– Неужели?– Фрэнк обхватил ладонями ее мокрые щеки и заглянул в самую глубину синих глаз.– Я знаю только то, что ты говоришь, моя чудесная Кэрол. Но я знаю также, что это неправда. В один прекрасный день я узнаю твою тайну, но к тому времени ты, возможно, уже уедешь туда, где я не смогу тебя разыскать.

Кэрол развернулась и опрометью бросилась прочь из комнаты, а Фрэнк не сделал попытки задержать ее. Нет, он никогда не узнает правды! Лучше остаться для него неразрешимой загадкой, навсегда уйти из его жизни – может быть, тогда он будет хоть изредка вспоминать ее. Девушка упала на постель и зарылась лицом в подушку; все ее существо сотрясалось в блаженном, мучительном, доселе неизведанном экстазе. Нет, она прожила жизнь отнюдь не на необитаемом острове. Она знала, к чему все шло: целомудрие и невежество – вещи разные.

Кэрол повернулась на бок и поглядела в окно. Холодный лунный свет одел комнату льдистым серебром в тон заснеженному пейзажу.

И еще она знала, почему ласки Фрэнка не вызывали у нее отвращения. Наоборот, она ждала их, готова была ответить на них и, если бы он все-таки решил овладеть ею, согласилась бы, не испытывая ни стыда, ни раскаяния. Все очень просто, она любит его – отсюда ее уступчивая покорность, ее страстный отклик. Если бы это было не так, она наверняка завизжала бы и принялась яростно отбиваться.

Кэрол вздохнула и закрыла глаза. Пустые мечты! Фрэнк ее не любит, это чисто физическое влечение. На свете существует Пэдди – идеальная пара для светила медицинской науки. Она только и ждет, чтобы Фрэнк обменялся с ней кольцами. Интересно, ласкал ли он Пэдди? Говорил ли, что нуждается в ее тепле? Кэрол снова зарылась лицом в подушку и плакала до тех пор, пока не заснула.

В течение всей следующей недели она старалась избегать Фрэнка. Кстати сказать, это оказалось несложно, потому что на другой день хозяин дома вернулся крайне поздно, а потом уехал в Ньюкасл на очередную конференцию.

Но вот однажды утром Фрэнк холодно объявил, что вечером привезет домой Дэвида, причем изложил эту информацию таким ровным, безразличным голосом, что Кэрол закусила губы и отвернулась.

– Он сможет работать или ему нужен отдых?– осторожно осведомилась она.

Сама Кэрол в отсутствие отца трудилась не покладая рук и почти закончила перепечатывать ту стопку черновиков, что застала по приезде.

– С ним все в порядке, – заверил Фрэнк все тем же безучастным тоном.– Я специально продержал Дэвида в больнице подольше: ведь я же не могу запереть от него рабочий кабинет! Так что ему было лучше окончательно поправиться вдали от дома: в Ламсден-хаусе ему абсолютно все напоминает о работе.

– Если ты имеешь в виду меня...– начала Кэрол, с упреком глядя на Мэтьюза, и тот немедленно вспылил.

– Я не тебя имею в виду! Я сказал ровно то, что хотел; не ищи подтекста там, где его нет. У тебя и так до черта проблем, незачем выдумывать новые!

Это настолько соответствовало истине, а суровый тон Фрэнка причинял такую боль, что Кэрол отвернулась и убежала, не сказав ни слова. Запершись в кабинете, она принялась допечатывать главу, готовясь к возвращению отца. Срок ее пребывания в Ламсден-хаусе почти истек. Иллюстрации готовы, осталось только отредактировать текст. Кэрол от души надеялась, что отец не станет ничего дописывать: ведь тогда ей и в самом деле придется его бросить, а так хочется сперва закончить книгу!

На следующий день Дэвид Амберли вернулся из больницы, и работа над рукописью продолжилась. Жизнь вернулась на круги своя – по крайней мере, на первый взгляд. Правда, теперь, когда Дэвид был дома, Фрэнк больше не задерживался в больнице до полуночи, но молодые люди старались не встречаться взглядами. Вернее, Кэрол старалась. Глаза Фрэнка, напротив, неотрывно следили за каждым движением девушки. Эти отношения походили на крайне опасную игру в прятки или на вспышки молнии среди грозовых туч. Кэрол казалось, что даже воздух потрескивает от электрических разрядов, так что иногда она от души удивлялась, как это отец ничего не замечает.