Вика Сода - Никогда больше

Делай вид, что забыла его. Только не спались! Тебе нужна эта работа! Да что же такое со мной? В голову ничего умного не пришло, поэтому продолжала молчать, словно глухонемая. Просто подала кофе, а затем растянула губы в фирменной неискренней улыбке.

– Пожалуйста. С вас 50 гривен. Чаевые оставьте себе.

Автоматом вылетевшая фраза ошарашила меня, и, видимо, его. Но я всегда так говорила, если мне не нравился клиент. С ехидно-милой улыбкой и каменным выражением лица, к которому не подкопаешься, отшивала обидчиков. Вроде ничего особенного, но на чрезмерно раскрепощённых студентов и обнаглевших выпивох это действовало отрезвляюще. Извинялись, уходили, понимая, что нагрубили или вели непростительно оскорбительные речи.

Но в данном случае мой язык сыграл со мной злую шутку, подлив масла в огонь и показав, что я отлично помню вчерашнее. Однако мужчина, словно, пропустив всё мимо ушей, не спеша, достал бумажник. Выложил на стойку купюру в 500 гривен и чётко сказал: «Без сдачи».

Что это? Очередной плевок или попытка извиниться? Нет уж, плевать в себя больше не позволю. И молчаливые извинения не приму. Унижал-то громко, а сказать простой барменше «простите за вчерашнее» кишка тонка? Вот тебе и мужики, Аля. Не зря ты одна живёшь. Одни трУсы и негодяи кругом, которые цену себе сложить не могут. Высоко летают, да мелко плавают.

Лихорадочно соображала, как поступить. Мы опять начали игру в гляделки. Через целую вечность, как мне показалось, он забрал свой кофе и пошёл к коллегам. При этом самодовольно ухмыльнулся. Решение приняла молниеносно.

В кассе насчитала 200 гривен. Ведь с утра клиентов почти не было, и выручки, соответственно, как кот наплакал. В кармане куртки лежало ещё столько же. Понеслась в подсобку, достала деньги. Надо ещё 50. Бросилась в кабинет бухгалтера.

– Алина, выручи. Я потом отдам!

Алина после нагоняя у шефа и позора перед новыми боссами немного успокоилась, растирая салфеткой раскрасневшийся опухший нос и заплаканные глаза:

– Меня уволят по статье. Ну и пусть! Найду что-то лучше по другой специальности.

– Да-да найдёшь, конечно! Но мне сейчас ужасно нужно спешить. Спасибо.

Схватила деньги и со всех ног побежала в зал. Успела вовремя, так как делегация собралась на выход. Боссы по очереди пожимали руку шефу, говорили прощальные пафосные слова. Михал Михалыч мычал и кивал в ответ, как болванчик. Один из них уже было открыл дверь, когда мой громкий голос заставил всех обернуться.

– Сдачу возьмите, пожалуйста, как вас там? – сказала и опять ужаснулась от собственных слов.

Удивление на лице мужчины сменилось выражением, которое, заставило сердце упасть в пятки. Явно разозлённый, он подошел к стойке, медленно протянул руку за деньгами, небрежно сунул их в карман пальто и вкрадчиво спросил:

– Принципиальная, значит?

Не ответила. Смотрела с вызывающей гордостью и чувством собственного достоинства. Как я тебя, да? Умойся теперь сам своими деньгами. Холодные как лёд серебристые глаза сузились, от чего вокруг них появились морщинки. Замерла, когда услышала многообещающее:

– Ну-ну, ещё посмотрим.

Отвернулся и лёгкими шагами удалился вслед за остальными боссами, уже успевшими покинуть помещение. Даже кофе оставил. Всё, тебе капец, Аля. Прощай любимая работа.

Вышел на улицу и полной грудью вдохнул холодный воздух. Разошлись с ребятами по машинам. Запрыгнул в любимый Range Rover, завёл мотор. Сейчас в офис на совещание, потом к Пашке. В клубе намечается деловая встреча с неким Вадимом Степановичем. Что за хрен, надо разобраться. Стелет мягко, да спать, чую, будет твёрдо. Блин, ещё Марго просила встретиться сегодня.

Да, мне не помешает её общество. Злой до одури. И слегка возбужденный. Всё из-за этой барменши. Сразу узнал её, как только увидел. Такую забудешь? Ладненькая, маленькая, фигуристая. А какие ножки! Успел вчера рассмотреть это сокровище под слоем грязи. Пашка таки здорово её окатил. Как мы не заметили лужу? Если бы не генеральский рык вдогонку «Придурки», мы бы уехали.

Но Павел третий день был не в духе. Его очередная пассия, с которой он месяц назад решил съехаться, сообщила, что беременна. Друг прекрасно знал, что детей иметь не может из-за перенесённой в детстве свинки.

А вот она этого знать не могла. Решила обмануть как мальчика, от чего взбаламутила в его чистой, но ранимой душе презрение и тёмную ненависть ко всему женскому полу. Некрасивый разрыв отношений, плевки в лицо (с её стороны), маты и оскорбления (с обеих сторон), помощь в сборе вещей (с моей стороны) основательно потрепали нервы как ему, так и мне.