Анна Алексеева - Долгая дорога в Салкан

– Зря ты так спешишь, – произнес парень из-за двери. – Живот теперь скрутит.

Почувствовав участие в его голосе, Агата сказала:

– Спасибо. Как тебя зовут?

– Юшка.

– Юшка, скажи, как там ваш атаман?

– Плохо, – голос стал очень грустным, но в нем по-прежнему не было ненависти к Агате. – Утром еще приходил в себя, а сейчас весь горит и бредит.

– А у вас есть лекарства? Кто его вообще лечит?

– Лечит? Мы рану промыли и перевязали. Теперь все в руках Бога.

Агата сдержала раздражение, которое у нее вызвала последняя фраза, и сказала:

– Юшка, ты знаешь, я ведь врач. И везла с собой лекарства. Вы не выкинули их?

– Трава всякая и банки-склянки?

– Да-да. Они ведь целы?

– Ну да. В сарае и лежат.

– Послушай, позволь мне осмотреть вашего атамана. Может, я чем-то смогу помочь? – в душе Агаты вновь затеплилась надежда.

– Ну, не знаю, – недоверчиво протянул Юшка. – Ты его все-таки сама и ранила. Может, теперь добить хочешь?

– Нет, что ты! Если он умрет, то и меня убьют. А если выживет, то нет. Ведь это он приказал не убивать меня. Пожалуйста, Юшечка!

Разбойник забрал у нее миску, снова закрыл дверь и ушел, буркнув:

– Я спрошу у Гурта. Не очень-то ты на врача похожа.

Когда Юшка ушел, Агата бросилась к ящикам и довольно быстро нашла свои лекарства. Несколько пузырьков разбилось, но ничего существенного. Принцесса продумывала свои действия и параллельно набирала необходимые снадобья.

Она с детства интересовалась медициной. Возможно, роль сыграло то, что ее мать умерла во время родов. Агата часто думала о том, как бы сложилась жизнь, если бы этого не случилось. Отец бы тогда не женился на женщине, которая ненавидела падчерицу и всеми силами старалась отдалить ее от короля. Именно из-за нее Агата с десяти лет почти безвылазно жила в Нетбурге под опекой губернатора города и близкого друга короля – графа Олофа.

Так или иначе, Агата с раннего детства прониклась интересом к целебным свойствам трав и сложному искусству приготовления целебных мазей и снадобий. Лет с пятнадцати ей уже доверяли помогать в лечении больных: она меняла повязки, подносила инструменты, обрабатывала легкие порезы. Сейчас – ей было уже за двадцать – она чувствовала, что способна вылечить того, кого сама же и ранила.

Юшка вернулся к сараю в сопровождении разбойника, который утром предрекал Агате скорую смерть. Видимо, это и был Гурт. Он молча отпер дверь, некоторое время тяжелым взглядом изучал тонкую фигурку принцессы, сжимавшей в руках необходимые лекарства, затем презрительно хмыкнул и произнес:

– Если ты думаешь, что вне этого сарая у тебя будет больше шансов сбежать, то сильно ошибаешься.

Затем развернулся и вышел. Агата последовала за ним.

Оказалось, что скала – это не скала, а скорее холм, ограниченный с одной стороны каменной глыбой. Снизу она треснула, образовав неглубокую пещеру. Дальше все было рукотворным: сразу после каменной арки шел просторный зал с высокими потолками, из зала вглубь горы тянулось несколько коридоров. Агату повели по центральному мимо запертых дверей до комнаты, в которой на настоящей кровати, застеленной постельным бельем, лежал раненный атаман. Здесь имелся даже камин! Видимо, до поверхности было недалеко, и сквозь землю удалось вывести трубу.

Сейчас разбойник не выглядел так кровожадно, как во время их первой встречи. Агата даже почувствовала, что жалеет его: на бледном лице выступила испарина, длинные каштановые волосы были мокрыми от пота, воздух из легких вырывался прерывисто, с хрипом. И все же осмотр раны показал, что у него есть все шансы выжить, если немедленно принять необходимые меры. Принцесса решительно закатала рукава и начала отдавать распоряжения, забыв, что здесь она всего лишь пленница.

Накладывая повязку, Агата подумала, что сейчас ее место у постели другого больного. Принцессе стало стыдно, что с момента нападения на карету она ни разу не вспомнила об отце. Впрочем, все прежние заботы казались мелкими по сравнению с сегодняшней – выжить любой ценой.

Вечер – о его наступлении в пещере можно было судить лишь по тому, что разбойники потянулись на ужин, – застал Агату у постели больного. Гурт и Юшка ушли, когда необходимость в их помощи отпала, и теперь она в одиночестве время от времени меняла повязку на лбу раненого и подносила к его губам стакан с целебным отваром.

С гордостью принцесса отметила про себя, что ее вмешательство уже принесло благодатные плоды: атаман дышал ровнее, да и температура явно спала. Чем дольше она изучала его лицо, тем меньше верила, что он злой человек. От уголков глаз лучиками расходились морщинки, какие бывают только у веселых людей, а вот поперечная складка между бровями, говорящая о привычке хмуриться, была еле заметна. Его лицо показалось Агате в чем-то даже аристократическим. «Нет, я просто убеждаю себя в том, что он не злой, чтобы не сойти с ума от страха», – подумала она про себя, тихо вздыхая. Не сейчас, так утром он очнется и будет решать ее судьбу.