Юля Зу - Внутри

– Ну каких слухов? Что ты говоришь? Человек сейчас черт знает что обо мне подумает! Я просто общаюсь с людьми, и мне все рассказывают. Я в курсе всех новостей. Понятно? Новостей и фактов! – и по тому, как Лера улыбнулась в ответ Нике, он понял, что подобные подколы являются для обеих привычными.

Прозвенел звонок, и один за другим студенты покинули солнечный двор. Лера взяла под руку Нику и хотела было двинуться с ней в сторону входа в университет, но та осталась стоять на месте.

– Я не пойду.

– Да ты что? Одну пару отсидеть осталось! Пойдем!

– Нет. Не хочу. У нас там групповые проекты. И в ведомости уже стоит мое имя. Так что студент гуляет, учеба идет, – и она высвободила свою руку из Лериных пальцев.

– Ну Ниииик! Ну я хочу вместе пойти домой потом. Посиди ты всего одну пару! – канючила Лера.

– Нет, Лер. Давай, завтра увидимся! – она сказала это так жестко, что у него в голове даже промелькнуло: «Несправедливо». Лера же улыбнулась, быстро поцеловала Нику в щеку и, на ходу кинув «приятно-было-познакомиться-я-вечером-позвоню-до-завтра», исчезла в темноте дверного проема.

– Ну, а ты? – неожиданно обратилась она к нему, хотя он сам почти забыл о своем присутствии. – Тоже будешь прогуливать?

Ему снова очень захотелось переспросить: «С тобой?» Но вместо этого он молча кивнул. И они вместе вышли за ограду университета.

– Ника – это прозвище или имя?

– Имя. Сокращенно от Вероники. Розовая сахарная вата.

– А Ника? Победа?

– Кхм… У меня абсолютно нет никаких ассоциаций с древнегреческой мифологией. Скорее Ника… Ник. Знаешь, емко, как кличка пса. Ник, Ник! – и она рассмеялась.

– Серьезно? Пса? Ты это сейчас придумала?

– Да. А что? Я просто не задумывалась над этим раньше. Но так мне нравится. Ник – верный пеc, – и ее смех снова заполнил воздух.

– Лера – твоя подруга? – ему не очень хотелось говорить об этой девушке, но он хотел узнать о жизни Ники побольше, а Лера была ее частью.

– Дочь друзей моих родителей.

– И только? – он расстроился, что не разглядел истинного характера их отношений. Хотя ведь было это «несправедливо», но он не придал ему значения. Так было с ним почти всегда. Он замечал многое, цеплял на интуитивном уровне, но не знал потом, что ему с этим делать. Не мог использовать. И все эти касания, взгляды, интонации и намеки копились в нем, как вещи на чердаке, обреченные быть забытыми на долгое время или даже навсегда.

– Просто так получилось. Мы вместе росли. Ходили в один детский сад, потом учились в одном классе, вместе поступили в этот универ. Родители постоянно таскали нас друг к другу в гости. Знаешь, как-то в классе 10, наверное, у нас была одна общая проблема, в которой мы понимали друг друга с полуслова. И в тот период я даже почувствовала, что это и есть оно. Ну, как это говорят, родство душ. Только на самом деле это была всего лишь общая проблема. Одна проблема. А Лера экстраполировала это взаимопонимание на всю жизнь. Она не видит или не хочет видеть, что на самом деле мы совершенно разные.

– Но быть разными иногда бывает весело. И помогает ощупывать мир с разных сторон. В смысле, она видит хобот, ты – хвост. Получается слон, – и он широко улыбнулся, радуясь наглядности своего примера.

– У тебя хорошие зубы, – от неожиданности он улыбнулся еще шире и как-то странно хмыкнул. – Но мы чужие. Думаю, это слово лучше передает мою мысль. В смысле, когда я вижу слона, она видит гепарда.

Он ощутил потерю. Потерю возможности ответить взаимностью и сказать, что она тоже ему сильно нравится. Она так лихо перескочила с комплимента на объяснения. И теперь он даже не был уверен в том, что это был комплимент. Вернее в том, выражал ли этот комплимент симпатию к нему в целом. Или он тоже всего лишь экстраполировал.

Она жалела о том, что ее слова заставили его задуматься и перестать улыбаться. Ей нравилась его улыбка. И в особенности момент ее зарождения: то, как плавно приоткрывались его широкие слегла обветрившиеся губы, обнажая ровные ряды зубов и между верхними резцами маленькую щербинку. Иногда во время улыбки он высовывал кончик языка и быстро дотрагивался им до середины нижней губы. Так быстро, что на губе почти не оставалось влажного следа. Она хотела сказать ему обо всем, что ей нравилось, но вместо этого ляпнула про «хорошие зубы». Ей хотелось снова увидеть его улыбку, но на ум не приходило ничего веселого.

– А я ни с кем не общался так долго. Ну, чтобы прямо со школы. И уж тем более с детского сада. Мы постоянно переезжали из города в город. Или в разные районы одного города. В детстве я думал, что мои родители боятся превратиться в деревья.