Юлия Сырых - Двойная жизнь

– Но ты же опоздала на полчаса. Вот, смотри, я сам засекал.

– А что такое полчаса? 30 минут. А что такое минута? 60 секунд. Одной секундой позже, одной секундой раньше. Время относительно для нас людей, и нужно учиться жить в ладах с ним. Полностью повиноваться его течению, не нервничать, когда тебя что-то держит и спешить навстречу счастью, когда тебя уже не сдерживает ничто, как тибетские монахи посылать своим обидчикам лучики добра, даже когда хочется переехать их КАМАЗом, и не раз.

– Теперь узнаю прежнего Маргошу. В школе ты так жёстко расправлялась со всеми критиканами, что если бы у тебя был КАМАЗ, ты бы их точно переехала, а то «лучики добра».

– Хватит глумиться! Я ведь тоже хочу в своей жизни изменений, к ним иду. Вот уже и одеваться прилично научилась, а не как в школе, помнишь? На академконцерт приходила в спортивных штанах и толстовке. А теперь? Разве я не красива? Как ты думаешь, Славик?

– Думаю… Нет… Не думаю! Я знаю, что ты самая неимоверная, свежая и лёгкая женщина, светлая, светлее всех, кого мне приходилось видеть… Да они не идут ни в какое сравнение с тобой, и к чему вспоминать прошлое и пустое? Я так и не перешёл к новой стадии отношений, никогда не был женат, не имел детей. Абсолютное количество лет, а именно 21, я потерял зря.

– Славик, время относительно. Представь, что ты доживёшь до 120 лет, относительно этого времени ты находишься в таком начале, что можно всё делать, менять и вершить судьбы. Главное, этого захотеть.

– Главное, захотеть.

Слава подвёз Марго на такси домой, что ему обошлось очень дорого, ибо девушка снимала убогую однушку за МКАДом, так что обратно пришлось ему ехать в электричке, согнувшись в три погибели, чтобы не узнали.

Следующие встречи стали ещё более доверительными и тёплыми, они гуляли по всей Москве, любили находиться в компании друг друга, могли часами разговаривать о чём угодно. Когда Слава сжимал её руку в своей, то чувствовал, что сокровище с ним рядом всего на час или на несколько часов, а потом она снова упорхнёт по делам или в свою однушку, и снова он будет томиться несколько дней в ожидании того, когда у Марго появится время для встречи. Это одиночество выбивало его из привычной колеи жизни, когда он легко знакомился с эталонными девушками, наполнялся общением с ними и не только им, а на следующий день, также легко знакомился с другой, а о предыдущей вспоминал только, если она преследовала его и навязывала себя. Парень не ходил в клубы, забыться и расслабиться там он не мог, он звонил Марго утром и вечером, прислушивался к посторонним голосам, но ничего провокационного не слышал, успокаивался, и по новой принимался грызть себя сомнениями: «А правильно ли я поступаю? Не потеряю ли я себя в ней?» Одинокие вечера и ночи всё больше тяготили его, и без этой девушки жизнь казалась серой, монотонной и скучной.

В один из выходных дней, когда они договорились встретиться на квартире у Марго, Влад действовал настойчиво и решительно: купил огромный шкаф-купе, сам собрал его по инструкции, собрал давно стоявшую сложенной тумбочку и трюмо, ему привезли шкафчик для обуви, затем он нанял грузовую машину и поехал за город. Он постучал в дверь квартиры Марго, изнывая от волнения и трепета, чуть ли не криком сказал:

– Маргоша, собирайся, мы переезжаем!

– Как переезжаем? Куда? Зачем?

– Ко мне. Забыла, где я живу?

– Нет, помню, но так быстро…

– Ты же сама говорила, что время относительно. Да, я знаю, может для тебя это быстро и стремительно, но для меня ночи и дни без тебя тянутся целую вечность, не хочу больше так.

– Но мне вещи некуда у тебя складывать, у тебя даже шкафа нет.

– Всё есть, едем! Скорее едем, только верь мне! Собираем шмотки, их у тебя очень много. Машина ждёт. Ну, Касперович! Шевелись, давай.

Вместе они собирали вещи, складывали их в пакеты, а как обнаружили, что закончились все пакеты, тогда Слава вышел в магазин и купил ещё с десяток – этого хватило, чтобы забрать богатый сценический скарб Марго.

С тех пор они стали жить вместе, свидания у них продолжались, но уже без того трепетного волнения, когда сердце готово выпрыгнуть из груди. Вдвоём они пришли к стабильности и покою. Пусть они делали сюрпризы друг другу, но знали, что будут рядом всегда, и какие бы ни были у них неотложные дела, ночью они обязательно встретятся, чтобы прижаться друг к другу, почувствовать любовь и целоваться, пока не забудутся. Родители с обеих сторон успели познакомиться, уже не было чужих бабушек, дедушек, иных родственников – все были своими, а друзья общими. Их отношения ни для кого не были секретом, да они и не скрывали своего счастья.