Наталия Широкова - Пиратка

В дверь постучали.

–Войдите! – я присела на кресло около постели и взяла в руки книгу.

Вошла наша горничная и поклонившись произнесла:

–Добрый вечер, синна Лианна, синн Иторк просил передать, чтобы Вы уже готовились ко сну, так как завтра с утра приедут портные примерять платья к празднику.

–Хорошо, Этель, передайте, синну, что я уже готовлюсь ко сну, – как могла сдержанно, не выдавая сарказма, проговорила я и кивнув, показала ей что отпускаю и мне она не понадобится больше.

Пожелав мне спокойных сновидений, Этель удалилась, а я, закрыв за ней дверь, принялась готовиться отнюдь не ко сну, а к побегу.

У меня были хорошие лереры, мне привили любовь к литературе, благо в поместье была огромная библиотека, к истории, географии, даже математика меня привлекала настолько, что к завершению обучения я могла решать довольно сложные уравнения. Но страстью моей всегда было чтение приключенческих романов, в основном про пиратов или капитанов кораблей, что бороздят просторы океанов и открывают новые земли. Кто знал бы, что это в скором времени мне пригодится. Что ж придется теорию применять на практике. Собрав в платок несколько украшений, наверняка в путешествии будут нужны, я, сорвав простыни с постели начала связывать из них веревку, чтобы спуститься по ней из окна, благо женская половина находилась в западном дальнем крыле дома и мои комнаты были на втором этаже и окна выходили в сад. Впереди ещё был поход на кухню и на конюшню. А пока, сбросив связанные между собой простыни у окна, я прошла к маленькому столику с зеркалом и взяла ножницы. Грустно улыбнулась своему отражению в зеркале и безжалостно начала кромсать свои кудри.

После получаса мучений с волосами, попробуйте отстригать волосы маникюрными ножницами, в зеркале отразился довольно миленький такой мальчуган, с шапкой черных как смоль густых вьющихся волос, с большими грустными голубыми глазами. Это у меня от мамы, цвет глаз в смысле, а грусть пришла уже после всего здесь пережитого. Критически осмотрев это остриженное чудо, одетое пока в роскошное домашнее платье, я отошла от зеркала к окну. Поискав глазами Шурша, я нашла его сидящим в клетке, удивленно смотрящего на мои приготовления. Ласково поманила его рукой к себе на плечо. Мой зверек доверчиво перебрался с перекладины на новый насест. И укрепился там, зацепившись своими коготками за надплечное украшение в виде эполета. Теперь его оттуда ни за что не снимешь. Подготовленный платок с драгоценностями я повязала вокруг пояса. И обмотав один конец простыней вокруг ножки кровати сбросила это подобие веревки в открытое окно. Путешествие мое через сад к хозяйственным постройкам ничто не прервало, и никто по пути мне не встретился. В кухонных помещениях тоже никого уже не было, а двери не запирались на ночь, кто тут чего будет воровать, если все у всех вдоволь. Собрав немного хлеба, лука, копченного мяса и завернув все это в чистое полотенце я прихватила ещё небольшую бутыль легкого вина. Теперь путь лежал на конюшню. Сына конюха я нашла на сеновале, Чайн уже давно спал и сладко посапывал во сне. Я пощекотала ему нос соломинкой, парень сморщился, чихнул, проснулся и уставился на меня широко открытыми спросонья глазами, хорошо, что он был немым с детства и не мог заорать в голос, а то бы точно переполошил все поместье.

–Чайн, мне нужна твоя помощь, это я Ли! – прошептала я ему на ухо, хотя слышал то он хорошо.

–Ве-ве-ве! – парень ошарашенно показал пальцем на мои волосы.

–Да, я их остригла, потому что прямо сейчас я совершаю побег из дома и мне надо выглядеть неприметно, – попыталась я сразу и все ему объяснить, – и поэтому мне нужна твоя помощь в нахождении чего- нибудь из твоей старой одежды.

Чайн медленно кивнул головой и махнул рукой в направлении клети рядом с сеновалом. Сообразительный парнишка.

Я подошла к клети и обнаружила валявшиеся там довольно добротные штаны, латанную рубаху и куртку, а также ботинки, вымазанные уже засохшим навозом. Выбора не было. Буду брать что есть. Переоделась я в пустом стойле. Оставила только нижнее белье. Риск, конечно, но кто там увидит. Подпоясала рубаху платком. С трудом отцепила Шурша от эполета, запихнула его запазуху и наглухо застегнула куртку.

–Чайн, пожалуйста, поклянись самой страшной клятвой, что никому не скажешь, что видел меня, – закончив переодеваться я подошла обратно к сеновалу.

–Ве-ве?– Чайн прищурился и с укором посмотрел на меня. Типа ты это серьезно? Когда это я распускал свой язык.