Виктория Лукьянова - Нечаянное счастье

Увидел ее не сразу. Сначала шаги услышал. Да и не ее я увидел, а огромный живот.

Появилась она из-за угла, то есть не совсем она, а то, что однажды перевернет мою жизнь. Но тогда-то я не думал о ней, да вообще ни о чем не думал. В голове кавардак, усталость выбивала из ритма, и я смотрел на дверь, думая, что забыл ключи. И это в сотне километров от моей квартиры. Теперь уже бывшей моей квартиры. Отчего-то тогда, когда я пытался воткнуть ключ в замочную скважину и ни черта не получалось, задумался над тем, чтобы спуститься в машину и поспать там. Потому что сил разбираться уже не было.

Но ее шаги встряхнули меня.

Цок-цок-цок.

В подъезде было слишком тихо, да и темнело уже, но ее шаги я услышал практически сразу. Они приближались, звук нарастал. Я обернулся, скорее по инерции, когда головой вертишь, чтобы источник звука найти, а не потому, что хотелось увидеть того, кто приближался. Вот тогда-то я и увидел ее.

Кажется, я ее напугал. Потому что она застыла, глаза превратились в два огромных блюдца, а пакет, который девушка держала в руке, упал.

Она ойкнула, я нахмурился. Кивнул и отвернулся.

Послышалось шуршание и торопливые шаги.

Попытался вновь вставить ключ, который категорически отказывался лезть в замочную скважину.

Шаги неожиданно замерли. Я вновь оглянулся.

Она стояла за спиной и внимательно смотрела на меня, точнее на то, что я пытался сделать. А ведь ничего противозаконного. Квартира моя, досталась от матери по наследству. Только не жил я здесь года три, сдавал, а теперь вот – жизнь тряхнула меня хорошенько, сбежал из большого города поближе к тишине.

– Чего? – рыкнул, надеясь, что девчонка уйдет. А нет, не уходит, только живот свободной рукой прикрывает и смотрит на меня недовольно.

– Что вы делаете?

– Вскрываю, – буркнул не со зла, но злиться хотелось.

– Очень смешно, – насупилась она, явно не боясь огромного бородатого мужика, который сильнее и старше. Уж лучше уносила бы свои ножки, а не храбрилась, при этом тщательно прикрывая живот. Беременна ведь, думать о безопасности надо, а не с незнакомцем на лестничной площадке общаться. – Вы новый квартирант? Прошлые арендаторы неделю назад съехали.

Я напрягся, руку опустил и обернулся.

– Владелец.

– О, – протянула она, округлив губы. Розовые, но не яркие. Приятный цвет, нежный. Как и она. Странно… Бабу себе надо найти, а то уже на беременных и явно несвободных засматриваться начал. – Давно?

– Что?

– Владелец, – повторила она, присматриваясь ко мне. – Владельцем была…

– Моя мать.

Девчонка сглотнула и ойкнула вновь.

– Ренат?

Я кивнул и посмотрел на девчонку внимательно. Что-то есть в ней знакомое, отголосок прошлого, ну никак не узнаю. А вот она явно догадалась раньше.

– Я Рада. Помните?

Присмотрелся, пытаясь для начала припомнить девушку. Рада.

Рада…

Черт, если бы я сразу узнал в этой незнакомке давнюю знакомую и соседку, то был бы более учтив. А тут, заросший, вымотанный после командировки, голодный и сонный, смотрел на девчонку, появившуюся из-за угла.

Имя знакомое, вот только в этой молодой и беременной незнакомке ту Раду, которая приходила на ум, я не увидел. Передо мной стояла невысокая девушка, с пухлыми щечками, вздернутым носиком и густой копной шелковистых волос, переброшенных через плечо. Под светлым платьем, оттенок которого искажал искусственный свет лампочки над нашими головами, контрастно выделялся тот самый живот. Впрочем, и бедра у девушки были узкими, а плечи чуть острыми. Платье не скрывало коленок, а маленькие ступни были спрятаны под ремешками босоножек на каблучке в сантиметр, не более.

Та девчонка по имени Рада, которую я помнил, всегда была тощей, с короткой стрижкой и исцарапанными коленками, потому что все лето каталась на велосипеде или таскалась с друзьями там, куда их не отпускали гулять. Та Рада была маленькой бунтаркой с вызовом в глазах и вечно смеющаяся, порой наводящая на мысль – а все ли в порядке у девчонки с головой. Но это я так судил, конечно же, со своей колокольни. Потому что Радка была самым счастливым ребенком, которого я когда-либо знал. А наша разница лет в десять позволяла мне делать некие выводы.

Но вот девушку я не узнавал, и лишь когда она улыбнулась – кое-что стало проясняться.

– Ты изменилась, – вымолвил, приглядываясь к ее губам.

– А то, – хмыкнула она. – Вот вы не очень.