Арие Лев - Твои Возможности, или Реализация «ТРАНСЕРФИНГА»

По природе своей я максималист и – на тот момент – еще страдал от перфекционизма. Чётко осознав цель и период (не больше года) моего нахождения в этой фирме, я серьезно взялся за работу. У Ави не заняло много времени, объяснить мне то, чем я буду заниматься – не больше часа. Он был приятно удивлен тому, что я не мешал ему расспросами и лишь в конце сказал, что заранее извиняюсь, если первое время буду беспокоить его более конкретными вопросами, связанными со стандартизацией. Израиль молодое государство – в том году праздновали 60-летие, и своих стандартов в обозначении электрических схем не было, пользовались европейскими или американскими, в зависимости от оборудования, поставляемого для конкретного проекта. Этот проект был большой и, для упрощения, был разбит на несколько тендеров. Речь шла о модернизации Ашдодского порта, и наша часть в этом мега проекте, заключалась в подготовке электрических схем для новой системы управления – для контроллеров. То, чем должен был заниматься я, звучало не сложно – карандашом, на старых схемах, зачеркивать старые элементы (таймеры, реле, датчики и т. д.), а на их месте рисовать «инпуты» и «аутпуты», инструменты получения информации и выдача приказов контроллером. После исправления лист схемы отправлялся к Дани, который, добавляя адреса каждому «инпуту»/ «аутпуту», передавал его Орит для печати. Довольно быстро процесс работы наладился и постепенно стал превращаться в однообразную рутину, прерываемую вопросами Орит ко мне, связанными в основном со спецификой составления схем. Дани

продолжал плести паутину компьютерной программы и

вправлять мозги в контроллеры, которые в свою очередь, будучи распределенными по территории порта, будут скидывать всю информацию в главный компьютер, а оттуда на большой экран – в виде красивой аппликации. Моя часть работы

занимала меньше времени, чем у остальных и Ави стал подключать меня к его работе, связанной с законченными проектами и требующих консультацию по вопросам эксплуатации. Большинство вопросов решались по телефону, но были дни, когда Ави находился на объектах. В эти дни общение между работниками нашей фирмы принимало более яркий характер, точнее общение мое с Орит. Дани предпочитал общение в интернете с себе-подобными, но он всегда был в курсе нашей беседы и когда возникал спорный вопрос, не переспрашивая, о чем идёт речь, выдавал свое мнение.

С первого дня моей работы я обратил внимание на скромный вид и кротость в общении Орит, столь нехарактерно секретарше – опять же стереотип. У нее была слегка заметная восточная внешность. Большие, карие глаза, обрамленные густыми бровями, не знавшими пинцета и, в то же время, имевшими абсолютные формы. Слегка вьющийся черный волос с полугодичной стрижкой под каре – сейчас касался плеч, а челки, по длине, хватало бы собрать ее заколкой на макушке, что она и делала во время работы. Цвет кожи – идеальный загар. Орит была не высокого роста, но правильные пропорции не позволяли заметить этого. И лишь находясь в непосредственной близости с ней, что довольно часто происходило в этом маленьком офисе, было заметно, что при моих – метр восемьдесят, Орит была ниже моего плеча. Она носила прямого покроя платья длиною до колен, скрывающие ее фигуру. Но стоило ей сесть, как ее ровная осанка сразу выдавала узкую талию и широкие бедра. Я сидел справа от нее, под углом в девяносто градусов. Между нами находилась входная дверь и коридор, ведущий в кабинет Ави. Слева от Орит, под девяносто градусов, у окна, сидел Дани. Все мы сидели спиной к центру комнаты. И каждый раз, обращаясь к Орит, я поворачивался и мог, без стеснения, разглядывать ее, контролируя кабинет Ави и спину Дани.

Согласен, что мое описание звучит немного странно для, в то время, женатого мужчины. И за четыре года, моего второго

брака, я не потерял ни капли той влюбленности, которая

случается в начальный период знакомства. Дело в том, что после вторых родов у моей любимой жены пропало желание к сексу. Врачи назвали это – послеродовой депрессией. Периодически, я приставал к Тами, в надежде растопить этот лед, но все было тщетно, а на осторожное предложение

воспользоваться услугами психолога – она обижалась.

Мы с Орит, довольно быстро, стали друзьями. В ответ на мои рассказы о себе, она постепенно раскрепощалась и постепенно стала посвящать меня не только в биографические данные, но и в личные взгляды на жизнь. Орит была «местной», а ее родители приехали в Израиль – отец из Марокко, мать из Ирака. Она росла в многодетной семье, где царил патриархат. Довольно рано, по израильским меркам, вышла замуж и у нее тоже двое детей. Муж – фермер, любил свою работу и был очень занятым человеком. За полгода моей работы в этой фирме я узнал о ней все. Единственное, чего я не мог понять, это ее отношение ко мне. Я явно привлекал её, но в каком статусе – как хороший собеседник с абсолютно другим менталитетом или как мужчина. В себе я был уверен, что вижу в ней друга, хорошего коллегу по работе. Мне нравилось наблюдать за ней, за ее странной логикой, за реакцией на мое мнение. Дома я рассказывал любимой, красавице жене о моих отношениях с Орит и получил полную поддержку и одобрение. Я думал, что избавился от стереотипа – невозможности дружеских, платонических отношений между мужчиной и женщиной.