Николь Келлер - Хорошая плохая девочка

– Дорогие мои, кажется, вы немного перепутали заведения. Театр абсурда находится в другом здании. Я здесь для того, чтобы работать и давать вам знания в области уголовного права. У кого другие цели – прошу встать и выйти.

Никто не шелохнулся. Испугались, демоны. Правильно. Катя Гончарова еще и не на такое способна!

– Желающих нет? – «золотая молодежь» продолжает на меня изумленно смотреть. Некоторые, кажется, даже дышать перестали. – Отлично. Тогда, Марк, будьте так добры, покиньте аудиторию, и мы наконец-то начнем.

– А я тоже пришел сюда за знаниями. Так что, не тяни время, Катя, – выделяет мое имя своим бархатным голосом, снова растягивая его, словно пробует на вкус. Один только его голос заставляет сердце снова мчаться галопом. Черт бы его побрал, так и до инфаркта недалеко!

– Воскресенский, вы снова забываетесь. Не знаю, как на других, но на моих занятиях я не позволю вам сидеть без рубашки. Поэтому либо вы ее одеваете, либо выходите из кабинета, – сверлю его злым взглядом, тяжело дыша. Чую, доведут меня мои студентики до нервного тика своими выходками к концу семестра.

– Ты же знаешь, что будет, если я буду снова разгуливать по коридорам, – довольно произносит Марк, засунув руки в рукава.

– Вы хотели сказать, если снова пойдете к декану?

В аудитории повисла звенящая тишина. Даже девочки перестали пялиться на кубики Воскресенского и обратили на меня свое внимание. Марк сверлил прищуренным взглядом, вознамерившись сделать в моем теле огромную дыру.

– На что вы намекаете, Екатерина Ивановна?

– Ни на что. Я просто прошу вас покинуть аудиторию и перестать смущать и соблазнять девушек. У них сейчас мозги потекут.

Я облегченно выдохнула, когда Марк все же послушал меня и направился на выход. Рано радовалась. Проходя мимо моего стола, он остановился так близко, что я могла почувствовать тонкий аромат его парфюма и геля для душа.

– Я все равно сделаю тебя своей, Катя, – Воскресенский произнес это шепотом, но учитывая, что все студенты уставились на нас, затаив дыхание, каждый из них четко услышал «угрозу» Марка.

Следующие два дня протекали спокойно. Мажорики, как ни странно, прониклись ко мне уважением и посещали пары в полном составе. За исключением Марка. Но я ни капельки не была расстроена. Пусть и дальше продолжает прогуливать, целее будет моя нервная система.

После очередного занятия я была удивлена, что оказывается и среди «золотой молодежи» есть умные ребята и даже те, кому интересно уголовное право. Мне определенно все больше и больше нравилось читать лекции на этом потоке.

Телефонный звонок вырывает меня из мыслей. Папа.

– Здравствуй, дочь. Как дела?

– Привет, папуль. Все хорошо. Я читаю лекции, студенты, надеюсь, умнеют.

– Ты с ними там, главное, построже. Иначе на шею сядут. А ты у меня девочка добрая, ничего против и сказать не сможешь.

Тяжело вздохнув, качаю головой. Для родителей я в любом возрасте останусь маленькой девочкой. Это, конечно же, приятно, вот только папа не знает или не догадывается, что я очень много времени провела у него на работе, в военной части, и с детства слышала, как он разговаривает с подчиненными. А позже, когда подросла, эти самые подчиненные учили меня, маленькую девочку, азам самообороны. Так что постоять за себя я точно могу. Только папа с мамой считают иначе.

– Все нормально, пап, вот правда. Лучше скажи, как вы с мамой?

– Да как мы с мамой? По-стариковски…

Я закатываю глаза, еле сдерживая смех, рвущийся наружу.

– Папуль, ты утрируешь. Вы с мамулей у меня еще ого-го! И вообще, вы у меня самые лучшие! – стараюсь успокоить отца.

– Может, мы и самые лучшие, но ты что-то забыла к нам дорогу, дочь… – тяжело вздыхает, заставляя меня сразу же почувствовать себя никудышной дочерью. Но я быстро отгоняю эти мысли прочь:

– Папа, и не стыдно тебе?! Я была у вас два дня назад!

– А за эти два дня знаешь, сколько всего у стариков может произойти…

– Пааап, – тяну я, закатывая глаза. – Ты опять?!

– В общем, дочь, приезжай. Тем более, серьезный разговор есть.

– Ты меня пугаешь. Как у мамы с настроением? – осторожно интересуюсь я.

Моя мама любит меня так же безумно, как папа. И я ее понимаю: мое рождение – чудо для родителей.

На протяжении многих лет у них не получалось завести ребенка, но они не сломались, а были все также близки друг другу, а отношения их были крепче день ото дня. До моего рождения у мамы было четыре выкидыша на разных сроках, и они не надеялись уже стать родителями, но в один прекрасный день, спустя почти четыре года, у мамы случилась задержка. Беременность не была простой, почти все время она пролежала на сохранении в больнице. Но благодаря маминому огромному терпению и серьезному подходу к делу в положенный срок родилась я. Мама была настолько счастлива, что была намерена назвать меня Богданой. Но благодаря дару отца убеждать, я получила имя Екатерина. Потому что должна добиться тех же высот, что и знаменитая императрица.