Танна - Любимый босс

Очнулась в квартире Лены. Она отпаивала меня чаем и материла Антона.

– И что, ты снова его простишь? – довольно грубо спросила она.

Я обхватила плечи ладонями, чувствуя пробирающий до костей холод.

– Не знаю…

– Не будь дурой, Аленка! – она встряхнула меня, заставляя смотреть на себя – Он изменяет тебе. Ты что, позволишь вытирать об себя ноги?!

Я прикусила губу до крови, чтоб не разреветься. Что делать, не представляла вообще. У нас ведь дети.

– Твои дети ходят в сад. Ты можешь уже выйти на полный день. У нас сейчас как раз появились свободные вакансии. Зарплата будет больше. Подашь на развод и алименты.

Я слушала, но словно не слышала: перед глазами все еще стояла та ужасная сцена.

– Но если простишь, то будешь дурой. Не заставляй меня разочаровываться в тебе.

Я не знала, что ей отвечать. Не знала, о чем вообще думать. Нужно идти забирать детей с садика. Потом домой. А потом…

– Я пойду. Уже шесть. Садик скоро закроется – скрылась в ванной, немного приведя себя в порядок. Мои малыши не должны видеть, что мама плакала. И что папа…

Слезы снова наворачивались. Я впилась ногтями в ладони, ожидая, когда боль отрезвит.

Кое-как добравшись до садика и немного успокоившись, я забрала малышей. По дороге домой мы долго гуляли. А когда вернулись, увидели стоящий в прихожей чемодан.

Дети, сразу же бросились к вышедшему Антону. Он ласково потрепал их макушки, не смотря на меня.

– Папа едет в командировку. Как вернусь, сходим с вами в детский центр.

А я понимала, что на этом все. Мне даже не пришлось принимать решение, Антон сделал это за нас.

– Позвони мне, как успокоишься. Поговорим – он взял чемодан и вышел, закрывая дверь. Разделяя нашу жизнь на до и после.

Я без сил скатилась на пол и, обхватив колени ладонями, тихо плакала.

– Мам? – испуганный голос Никиты заставил вздрогнуть.

– Все хорошо, малыш. Просто соринка в глаз попала. Иди в комнату, поиграй. Скоро подойду. Будем пить чай с тортом.

Не знаю, поверил он мне или нет, ведь сыну уже было шесть, и он многое понимал. Но тот вдруг кивнул серьезно, подойдя, обнял меня за шею:

– Только не плач больше.

Боже, мне стоило огромных усилий, чтоб сдержаться. Мой маленький мальчик утешал меня. Я просто не могу сейчас жалеть себя. Я должна быть сильной ради детей.

Я не звонила ему неделю. Это время для меня было самым тяжелым. Много плакала и думала о нашей жизни. Не могла понять, чего ему не хватало. Почему он так поступил со мной?

Отводила детей в садик и пыталась работать. Получалось плохо, потому что из-за слез все расплывалось перед глазами. Но я все равно, сжав зубы, продолжала. Ведь мне за это платят. Я имею право бросить, и предаваться депрессии.

Но мысли все равно шли хороводом. Их было так много, и все они крутились возле одного и того же: измены и предательства мужа.

Как я теперь буду жить одна? Я так привыкла к Антону. Не представляла вообще жизни без него. Да что говорить, я себя без него не видела…

Почему сам не звонит, не приходит? Дети ведь ждут папу. Как он может вот так, оставить все. Разорвать и забыть, будто ничего и не было?

А дети? Неужели ему и на них плевать? Какой он отец после этого?

До сих пор не верилось, что это происходит в реальности. Как я могла так жестоко ошибаться в любимом человеке? Он ведь сам хотел детей. Радовался их улыбкам и слову папа…

Антон ни разу за эту неделю не позвонил сам. И не пришел. А я все еще продолжала ждать и надеяться непонятно на что.

Мне было больно и страшно. Я не знала, что делать и как мне быть. Хотелось поддержки от матери, но это вряд ли.

Родителям звонить не стала, не хотелось выслушивать от них: мы ведь тебе говорили. А они не преминули бы напомнить об этом и заставили бы меня страдать еще больше, делая даже самые светлые воспоминания серыми.

Хотелось заснуть, а когда проснусь, чтоб все было по – старому. Но это нереально.

Беда не приходит одна. И на следующей недели заболела Мила. Она так сильно кашляла, что я испугалась. Температура лишь поднималась. Я вызвала скорую помощь. Пришлось звонить матери и рассказывать как есть. Хорошо, что в тот момент она обошлась без нотаций.

Я собрала Милу и, поцеловав сыновей, поехала в больницу. Очень тяжело было оставлять их, но выбора у меня не было. С ними останется бабушка и присмотрит, пока меня не будет.

У Милы диагностировали пневмонию. Я закусывала губы до крови, чтоб сдержаться и не плакать. Моя малышка хныкала и была слишком вялой.