Луиза Фуллер - Медовый месяц для любовницы

Формальность!

Прямо-таки идеальное примечание для брака, который с самого начала был всего лишь удачным стратегическим ходом. Во всяком случае, для Малаши.

– Ну так как, все в порядке? Или ты хочешь еще что-нибудь обсудить?

Что? О чем он? Что они еще могут обсуждать? Или это пустая вежливость?

Да какая там вежливость? Она же ясно слышит насмешливый вызов…

Чертов Малаши. Вот только если он хочет обсуждать их отношения, пускай начинает первым. Этот разговор был неизбежным злом, но вести светские беседы она точно не собирается. И уж тем более не хочет обсуждать их брак.

Или хочет?

Ярость начала потихоньку утихать, и Адди вдруг кое-что поняла.

Она же могла просто не обращать на письмо внимания.

Или оставить адвокатам разбираться с «Кинг индастриз».

Или переговорить с кем-нибудь кроме Малаши.

Но она позвонила именно ему. Потому что где-то глубоко-глубоко в душе, несмотря на всю боль и обиду, все равно хотела с ним поговорить. Глупо с ее стороны. Ну эту слабость она себе как-нибудь простит. К тому же разве есть разочарованные влюбленные, которые перестают хвататься за мечту о своей любви?

Но это все равно не значит, что она готова обсуждать свой неудавшийся брак с растоптавшим ей сердце человеком.

Она глубоко вдохнула.

Прошлое осталось в прошлом, а сейчас у нее есть более насущные дела, чем скорбеть о попранном доверии.

– Ничего не в порядке! Пусть ты и не сам решил оборвать мне финансирование, это не меняет того, что оно прекратилось. – Так, нужно срочно взять себя в руки. Если она продолжит попусту орать, то ничего хорошего точно не добьется. – И я прошу тебя пересмотреть этот вопрос.

Малаши хищно улыбнулся. Разумная просьба, но все равно просьба. И он может ее выполнить.

Или отказать.

– Как ты, конечно же, знаешь, – мягко сказал он, – я получаю множество просьб о финансовой поддержке. Думаю, ты и сама знаешь немало стоящих проектов в Майами.

– Знаю, но наш проект очень важен и совершенно уникален.

Потянувшись, Малаши подавил зевок. Стоит ли вообще продолжать этот разговор? Для него означенная сумма всего лишь пустяк, и он может за минуту составить и подписать новый договор и распрощаться с Адди навеки. Или так же легко может отказать и передать дальнейшее разбирательство адвокатам. В любом случае разговор на этом закончится и она вновь исчезнет из его жизни.

Вот только теперь, когда она все же с ним связалась, меньше всего ему хотелось прощаться.

– Возможно, но для того, чтобы я возобновил финансирование, нужны исключительные обстоятельства.

Адди дернулась, словно сжатый в руке мобильник вдруг превратился в ядовитую змею. Она нервно облизнула губы:

– Например?

Как ни неприятно это сознавать, но в ее голосе ясно звучали отчаяние и мольба, а ведь она бы предпочла, чтобы Малаши считал, что у нее все в порядке… И не просто в порядке, а более чем замечательно.

Любуясь чистым утренним небом, Малаши улыбнулся. Сегодня его ждет еще один прекрасный день.

– Не знаю, – признал он честно, – сперва мне нужно внимательно изучить дело. Очень внимательно. И для этого мне потребуется личная встреча с просителем.

– Нет! – выдохнула она резко. – Не думаю, что это хорошая идея.

– Зато я думаю. Да и вообще я как-то не привык без разбору раздавать деньги кому попало.

– Но я же не кто попало! Я твоя жена.

Она слишком поздно поняла, что угодила в ловушку.

– Тогда нам тем более не помешало бы встретиться. Обсудим наш брак.

Ей вдруг стало нечем дышать. С чего это Малаши потребовалось обсуждать их брак? Он окончательно свихнулся?

– Не хочу я его обсуждать. И не буду. Ни к чему ворошить прошлое. Нужно просто признать, что мы совершили ошибку и…

– Ты так в этом уверена?

Адди удивленно моргнула. Ему же ничуть не хуже ее самой известно, что этот брак был настоящей катастрофой.

– Да. Сама не знаю, что на меня тогда нашло!

– Не знаешь?

В его голосе было столько огня, что он обжигал даже сквозь телефон.

– Наверное, потому, что то, что у нас было, не имело ни малейшего отношения к разуму.

Обжигающий жар начал проникать ей под кожу.

– Потому что в основном мы только и делали, что срывали друг с друга одежду.

Адди сглотнула, чувствуя, как на нее накатывает непонятная смесь страха и тоски.

– Что-то не припоминаю.

– Не верю. Не сомневаюсь, ты отлично помнишь тот раз в лифте.

Она вздрогнула. Разве можно такое забыть? Да она помнила все так отчетливо, словно прямо сейчас видела, как Малаши запускает руки ей под подол платья, а сама она судорожно расстегивает ему ремень.