Ронда Гарднер - В надежде на чудо

Она решила, что, если когда-нибудь дочь захочет познакомиться с отцом, нужно будет отдать листки Дэниелу – как введение в науку отцовства, которой он все эти годы был лишен.

Поэтому записи приобрели форму писем к Дэну.

Писем, повествующих о его дочери…

Когда вошла Шейла, я увидела на твоем лице мгновенное узнавание. А потом – горькое разочарование… И гнев. Сердце мое болезненно сжалось.

Я всегда знала, что ты не любишь детей и не желаешь быть отцом, но теперь убедилась в этом воочию. Я хотела сказать тебе, что сожалею о своем побеге, – но не смогла. Это оказалось бы ложью. Твоя мать сказала неправду: я не планировала этой беременности и вовсе не хотела женить тебя на себе.

Ты был помолвлен с другой девушкой и попросил дать тебе время, чтобы уладить ситуацию.

Я бы дала тебе время, только у меня самой его не было. Твоя мать оказалась права лишь в одном: ни мне, ни Шейле нет места в твоей жизни.

Единственное, о чем я жалею, – что ты никогда не узнаешь о том, что потерял…

Дэниел только что закончил лекцию – последнюю на сегодня – и чувствовал себя вконец вымотанным. Не столько работа его подкосила, сколько тяжелые размышления и бессонная ночь. Едва он закрывал глаза, как перед внутренним взором появлялась синеглазая девочка с двумя косичками.

Его дочь.

Дэниел прошептал ее имя, поражаясь тому, что уже шесть лет как является отцом, а до сих нор об этом не знал, ничего не чувствовал. Снова и снова ему приходилось бороться с горькой обидой на женщину, которая лишила его этого.

Наконец он увидел свою бывшую возлюбленную. Она вышла из ателье последней.

Трейси по-прежнему была одной из самых красивых женщин, которых Дэниел встречал в своей жизни. Ее красота заключалась в естественности. Похоже, она и не подозревала, как сильно действует на мужчин, и никогда не относилась к своей внешности с особенным тщанием.

Темные волнистые волосы, завязанные сейчас в хвост, были блестящими и шелковистыми.

Зеленые глаза сверкали драгоценными изумрудами. Румянец на смуглых щеках и яркость пухлых губ являлись отнюдь не порождением косметики. Если бы Дэниел не знал теперь наверняка, что она собой представляет на самом деле, то Трейси была бы похожа на женщину его мечты…

Она сразу заметила Дэниела, и выражение ее лица стало замкнутым. Губы плотно сжались, взгляд похолодел. Да, она во многом изменилась за семь лет. Однако ледяная холодность и подчеркнутая отчужденность поражали сильнее всего. Дэниел помнил ее девушкой, у которой все чувства написаны на лице. Когда они были подростками, он, помнится, читал ее как раскрытую книгу. Что же, теперь эта книга была закрыта – по крайней мере, для него…

Он заставил себя не думать о том, есть ли мужчина, для которого книга ее души открыта.

Вновь взглянув в ее холодные глаза, Дэниел в очередной раз усомнился: а знал ли он ее хоть когда-нибудь или же придумал себе прекрасный образ, который и полюбил вместо настоящей Трейси? Может быть, именно сейчас он видит ее истинное обличье. Потому что Трейси, которую он любил, никогда бы не поступила с ним так жестоко.

– Здравствуй, – заговорил он первым. Молодая женщина сдержанно кивнула в ответ. – Нам надо поговорить.

– Ну что же… Тогда давай зайдем в ателье.

Не хочу разговаривать на виду у всего города.

Вот и еще одна перемена: прежняя Трейси никогда не стыдилась его, а эта не хочет, чтобы их видели вместе.

Дэниел вошел вслед, за ней в полутемное помещение, подождал, пока она зажжет верхний свет.

– Что ты хочешь мне сказать, Дэниел? – подчеркнуто спокойно произнесла Трейси, садясь на стул и указывая ему на другой. – Чего ты вообще от меня хочешь?

Он хотел бы вернуть время вспять и участвовать в жизни своей дочери, начиная с момента ее рождения. Но за невозможностью оного готов был довольствоваться меньшим.

– Мне нужны объяснения, для начала, – сказал Дэниел. Если он поймет, что двигало Трейси, то, возможно, простит ее.

Молодая женщина опустила глаза.

– Ты узнал о рождении Шейлы вопреки моему намерению. И раз уж это произошло, хочу тебя успокоить: это ничего не меняет в твоей жизни. Я не собираюсь предъявлять тебе каких-либо претензий. Ни мне, ни Шейле от тебя ничего не нужно. До работы я встретилась с юристом и теперь готова оформить это…

– Прежде ответь, почему ты скрыла, что родила от меня ребенка, – перебил ее Дэниел.

– Поверь, я собиралась тебе сказать, но тут увидела это объявление. О твоей помолвке. Неожиданно было узнать из газеты, что отец моего будущего ребенка помолвлен с одной из самых богатых девушек города.