Ирма Гринёва - Ты ворвалась в мою жизнь непрошено… Всё, возможно, будет не так, уж, и плохо!

И тогда он запросил их фотографии. А потом долго вглядывался в лицо сорокапятилетней женщины, да, изменившейся, конечно, за прошедшие двадцать лет, но вполне узнаваемой. А то, что фамилия не совпадала – так что в этом странного? Могла ещё раз замуж выйти…

Их учительница литературы и русского и по совместительству классный руководитель – Мариванна, неудачно упала во время новогодних каникул, сломала шейку бедра и загремела в больницу на неопределённый срок. Директору и завучу пришлось неделю ломать голову, перекраивая расписание, чему были ужасно рады все школьники от младшего до выпускного классов, у которых то и дело возникали дыры вместо уроков, что они заполняли катанием на горках и валянием в снегу. Но, наконец, они решили эту проблему, уговорив новенькую учительницу младших классов взяться за выпускников, а старенькую учительницу, только полгода назад с почётом отправленную на пенсию, вернуться в школу, чтобы разрешить проблему с начальными классами.

Разведка донесла, что новенькую учителку зовут Олеся Глебовна, молоденькая – всего двадцать пять, живёт в военном городке, поскольку замужем за лётчиком, в их посёлок приехали всего лишь прошлым летом. И класс дружно решил устроить ей «прописку» – пошуметь, побузить, чтобы посмотреть, как она на это отреагирует. Побежит жаловаться Димдимычу (директору)? Начнёт закручивать гайки, как Горгона (завуч)? Будет давить добротой и сочувствием, как Мариванна? Опять же, то, что она из военного городка, популярности ей не добавляло, особенно, среди девчонок, отчаянно завидовавших сытой и красивой жизни жён военных, которые нигде не работали, а только щеголяли по посёлку в красивых платьях и недоступных для сельских дурочек чулках и цацках, казавшихся последним верхом совершенства. И даже тяготы военной службы, связанной с вечными переездами, с жизнью, по сути, на чемоданах, воспринимались сельскими жителями, нигде дальше районного центра не бывавшими, как нечто прекрасное, почти волшебное. И, хотя военный гарнизон обеспечивал работой почти половину жителей посёлка, уважение это военным не прибавляло. Работали поселяне в обслуживающем персонале: приготовь-подай-подвези-убери, сложность и опасность военной службы не понимали. Ну, какая там опасность? – войны же нет! Так что причин помотать нервы новенькой было предостаточно.

Кирилл до сих пор помнил, как будто это было вчера, каким открытым доброжелательным взглядом блестящих голубых глаз, обвела Олеся Глебовна класс. И как он потускнел, когда она поняла, что слушать её ребята не собираются. Девчонки со злой завистью обсуждали между собой её наряд: строгий серо-голубой костюм с юбкой до колен, не дающие им покою чулки телесного цвета и – самое главное, туфли-лодочки на небольшом каблучке, которых не только у них, но и у их матерей отродясь не было, да, наверное, никогда и не будет. Пацаны – кто, нагло уставившись на её грудь или стройные ноги, выглядывавшие из-под юбки, весело подмигивали и посылали поцелуи, кто – в открытую резались в карты. Немногочисленные зубрилы, сидевшие как положено тихо в ожидании урока, погоду в классе не делали.

Учителка растерялась, потом отошла к окну, повернулась к классу в профиль, сложила руки на груди, закрыла глаза и, помолчав некоторое время, начала читать стихи. Не повышая голоса, не пытаясь перекричать разошедшийся класс. К середине стихотворения замолчали девчонки и даже зашикали на продолжавших бузить пацанов.

Кирилл первое стихотворение не слышал, он потом его нашёл в школьной библиотеке и даже переделал под себя, но это было позже. А вот во второе влетел, как будто в грузовике на полной скорости в бетонную стену врезался.

В мороз и в гололед, и в слякоть,

Какая б ни стряслась беда,

Не заставляйте женщин плакать

Ни от любви, ни от стыда!

Какая бы из горьких трещин

Ни расколола сердце вам,

Не заставляйте плакать женщин

По необдуманным словам!

Прощайте женщин, сокращайте

Предел, бросающий вражду,

И никогда не вымещайте

На женщинах свою беду.

И как бы ни случилось плавать

Вам в океане бытия,

Не заставляйте женщин плакать,

На вас обиду затая!

И пусть вам будет как награда

За бескорыстие труда

Та женщина, что с вами рядом,

Не плачущая никогда!

Чтоб не краснеть вам от стыда,

Чтоб от раскаянья не ахать,

Вовек: нигде и никогда

Не заставляйте женщин плакать! 1

Это он потом понял его смысл, а тогда, в классе, перед его глазами встало лицо матери перед смертью. Заплаканное родное лицо. И не от того она плакала, что умирает так рано, а от того, что его , сыночка любимого, покидает, оставляет без опоры в жизни, одного, без определённого в этом мире жизненного пути.