Микки Микки - Заноза

Алина

И снова этот сон. За последние семь лет видела его так часто, что даже с выключенным сознанием понимаю нереальность происходящего… сейчас…

Тем не менее эмоции такие же сильные, как и в жизни. Может, даже сильнее, ведь теперь я наверняка знаю, что произойдет дальше. От страха, что вот-вот случится непоправимое, подгибаются ноги, но я не могу ничего исправить. Хочу больше всего на свете, но это не в моих силах… уже… Рука Никиты сплетается с моей. Мы оба смеемся. Со стороны это выглядит дико, но нам жутко весело.

Я делаю взмах руки, и в следующий момент парень падает, как подкошенный. Нет, не Никита. Другой. Незнакомый. Я не вижу его лица и не понимаю, жив ли он вообще. Жутко от того, что натворила. Страшно, что сделала это так легко, с улыбкой. В тот момент я перешла черту, которая разделила жизнь на до и после.

Парня окружают люди. Никита кричит, чтобы я бежала. И я бегу, потому что по-животному страшно. Настолько, что недолго до остановки сердца. Наверное, именно так люди и умирают во сне. Дыхание сбивается, каждый шаг дается сложнее. В глубине души понимаю, что нужно остановиться, развернуться в обратную сторону и взять ответственность за содеянное, но не могу. Вновь не смогла, даже во сне… В какой-то момент просыпаюсь…

Тогда мне удалось скрыться, и в каждом сне повторяю свой трусливый поступок, но что делать с совестью, которая уже семь лет не дает мне покоя? Смогу ли я однажды убежать от себя?..

Игорь

Олег нервно ходил из стороны в сторону по своему огромному светлому кабинету и то и дело теребил запонки на брендовой рубашке:

– Игорь, пожалуйста. Прошу, войди в мое положение. В конце концов, почему я вообще тебя уговариваю: друг ты мне или нет? – остановившись, мужчина пристально всмотрелся в мое лицо, будто пытался что-то с него считать.

Мы оба понимали, что он намекал на данное еще в армии слово всегда быть брат за брата.

– Послушай, не бесись, – я спокойно сделал глоток полуостывшего эспрессо. – Одно дело, вписаться за тебя в драке, помочь в болезни, я не знаю, – растерянно начал придумывать варианты, – в беде какой. И совсем другое – прикрывать перед женщинами, – неспокойное настроение друга передалось и мне: – Да почему мы вообще обсуждаем эту чушь? Бред какой-то! Неужели не можешь разобраться со своими бабами без посторонней помощи?

– Все не так просто, – Олег устало потер глаза. – Лиза практически уверена, что у меня кто-то появился.

– Таааак, – я превратился в слух. – И что с того? У тебя каждый месяц кто-то появляется, и твоя жена прекрасно об этом знает.

– В этот раз все иначе, – отмахнулся мужчина. – Она наняла человека, чтобы тот отыскал любовницу и…

Зазвонивший айфон перебил друга, однако тот не стал отвечать, что лишь подтвердило серьезность нашего разговора.

– Что? Говори ты уже, – подтолкнул его.

– Убил ее, – сказал на выдохе Олег.

Я поперхнулся кофе и нервно рассмеялся:

– Черт тебя подери. Сегодня даже не первое апреля. Я что, в программе «Розыгрыш»?

– Я серьезно. Эта больная заказала Алину. Вернее, она еще не знает, кого именно, но это дело времени.

– Серьезно? – продолжал сомневаться я, ожидая, когда друг наконец признается, что пошутил, и расскажет, для чего на самом деле сорвал меня с работы.

– Более чем, – кивнул Олег, облокачиваясь на спинку кресла и вновь прожигая меня взглядом без намека на юмор.

– Ебтить, – взъерошил я волосы. – Лиза, конечно, поехавшая, но я не думал, что настолько.

– Разве ты ее не знаешь? Избалованная дочка богатого отца. Никогда ни в чем не знала отказа. Считает, что может брать все, что ей хочется. И творить все, что придет в голову. Папочка же откупится. Она шизанутая, больная на всю голову, – эмоционально заверил Олег. – В печенках уже у меня сидит.

– Но ты ведь сам ее выбрал, – напомнил другу.

– Молодой был, – развел руками Олег: – Сам знаешь, Лиза девчонка красивая.

Я согласно кивнул. Жена лучшего друга была идеальной внешности, будто сошла с обложек модных изданий.

– А что еще имеет значение в двадцать лет? Не башкой тогда соображал, а другим местом, – продолжал оправдываться мужчина. – Нет, конечно, видел ее странности, но это даже казалось милым. Думал, с возрастом поумнеет. Но она наоборот превратилась в конченную стерву. Мерзкая истеричка. Я же говорил, что у меня больше на нее не стоит.

– Тогда почему ты с ней? – задал я логичный вопрос, ответ на который был очевиден.