Псевдонима.NET - Идеальный Роман

Он немного опешил от такого «начала».

– А у меня дома собака, она иногда такая глупая, я не знаю, как ее воспитывать.

В своем состоянии я не могла в красках описать, почему не завожу животных. Двадцать лет назад моего идеально воспитанного старенького служебного пса загрыз бультерьер, сбежавший от нерадивого хозяина. Так что я молчала, а Винни-Пух быстро сориентировался, что тема про животных явно не зашла.

– Я слышал, вы вчера про какие-то соревнования говорили с соседями по палате, что за спорт вам нравится?

– Чемпионат мира по биатлону идет.

– Биатлон – это там, где на лыжах бегают и стреляют?

– Угу.

– Я совсем не смотрю биатлон. Вы ведь за наших болеете, как они?

– За итальянку! – снова отрезала я. – Она красивая.

Спорт был явно не Ромин конек, поэтому ему опять пришлось менять тему.

– А кем вы работаете? – осторожно спросил он.

– Я айтишник.

– То есть вы программу написать можете, установить софт на компьютере, так?

– Я не программист, я делаю разметку данных для искусственного интеллекта.

– Как интересно, вы этому где-то учились?

– Нет, я сама по себе умная, мне не сложно.

Было ощущение, что Рома улыбнулся, но разговор опять зашел в тупик. Я понимала, что ему нужно со мной говорить, чтобы контролировать состояние. Следующей темой, вероятно, должно было стать что-то личное – есть ли у меня дети, муж, дача и тому подобное, но раз я так долго давала понять, что разговаривать мне вообще не хочется, Роман тактично решил сделать паузу.

Все это время он очень аккуратно проводил манипуляции, которые иногда прерывались моим писком. Мне все еще было плохо, я проваливалась в тяжелый сон. Тогда Роман перешел на монолог и стал пересказывать мне анатомию носа, под его голос и непонятные слова я почти уснула.

Проснулась, когда он приподнял повязку на моих глазах.

– Ну а теперь кино, как обещал!

А я думала, он забыл. Но доктор включил эндоскоп и показал мне кровавые внутренности носа на большом экране. Я успокоилась, все вроде нормально? Все-таки идеальный врач, подумала я в тот момент, так что анестезию можно простить. Вполне вероятно, ему никогда не попадался пациент с такой жуткой реакцией.

– Запчасти из носа хотите посмотреть?

Я чуть не ответила: «Да пошел ты!..»

И Рома ушел… Мне казалось, что все длилось тридцать минут, на деле вышло около полутора часов. Винни-Пух старался, в конце было видно, что и он немного устал.

Стоило врачу от меня отойти, как тут же вся приятная атмосфера развеялась. Я вежливо попросила поднять подголовник каталки, чтобы было легче дышать, но медсестры меня проигнорировали.

Лежать стало жутко неудобно, я захлебывалась от крови, текущей по горлу из носа. Перед глазами все плыло, я боялась упасть, но дышать хотелось намного сильнее, поэтому я медленно села и наклонилась, чтобы кровь вытекала хотя бы наружу, в полотенце.

И тут разглядела операционную. Она больше напоминала какой-то конвейер на фабрике, с облупленными стенами, криками снующего туда-сюда персонала, лязгом каталок и жужжанием электроножа. Как они вообще в такой атмосфере работают?

Увидев, что я сижу, ко мне тут же подбежала ассистентка и заорала:

– Нельзя смотреть по сторонам в операционной, здесь нужно смотреть в стену или потолок!

Потом она силой попыталась положить меня обратно на каталку.

Я разозлилась. Но была слишком слаба, чтобы красноречиво ответить ей, как умею, просто напомнила, что неплохо бы поднять подголовник. А потом добавила:

– И если хочется покричать – нужно идти в ветеринары, тут больные люди, а не коровы в коровнике.

– Ишь какая королева, – прошипела мне в ответ медсестра.

Какая-то ее добрая коллега подошла и молча подняла мне подголовник, скандал утих.

Но свою обидчицу я запомнила и мысленно пожелала ей сломать нос.

Меня привезли и уложили на кровать. Я злилась из-за той бабы, что нахамила мне в операционной.

От шока у меня почти ничего не болело. Но дышать было тяжело, навалилась сильная слабость. Это самое страшное и неприятное после операции – дышать первые два дня, пока нос закрыт. Остается только терпеть. Гипоксия меня жутко раздражала. Кровь тихонько стекала из носа на губу через плотные повязки.

Я, пошатываясь, стояла над раковиной, куда капала кровь, пыталась умыться и ждала перевязки. Дверь в палату открылась, и вошел какой-то рабочий в грязной спецодежде, без бахил и маски, молча отодвинул меня от раковины, поставил туда ведро и начал мешать раствор, а потом мазать стену, поднимая пыль. Что за безобразие в моей палате? Вопросы он просто проигнорировал.