Максим Киамос: Конец времен

Этот парень имел какую-то внутреннюю харизму, меня влекло к нему. Я не мог поднять глаз к его глазам, когда смотрел на него, потому что меня привлекали его губы. Они были плотные и полные, правильной формы и с такими точно очерченными краями, что невозможно было оторвать от них взгляд. Иногда он проводил по ним языком и мне срочно требовалось сбежать куда-нибудь в этот момент, чтобы сдержать порыв броситься к нему и начать целовать эти губы и ласкать этот язычок.

Я многие вечера представлял, что мы будем вместе, что нам так сладко и хорошо, что весь мир останавливается и ждет, пока мы насладимся друг дружкой. Я не знал, как ему намекнуть о своих чувствах, как выразить их. Может написать ему записку? А что, если мои чувства окажутся безответными, что, если у него есть девушка или он натурал? Еще больше меня пугала мысль о том, что он посмеется надо мной и всем расскажет, что я голубой дурак! Хотя последнее было маловероятно. Серега не был похож на того, кто раскрывает секреты и болтает по пустякам. Точнее он вообще не болтал. За прошедший год я слышал его голос только на экзаменах и то тогда, когда я оказывался в одной пятерке сдающих вместе с ним.

Было странно, что он ни с кем не общается и вообще настроен на какую-то свою волну. Мне не было известно, что его интересовало, чем он увлекался.

Хотя был такой случай. Как-то раз я сидел в институтской библиотеке на первом этаже и готовился к очередному семинару по истории Древней Греции. Мне нравился этот предмет, и я постоянно к нему готовился, в отличие от других дисциплин. Меня привлекали нравы древних греков, нравится их внешность, язык, культура. Они были воистину свободными и выражали свои мысли и желания так, как того хотели, без оглядки на общество. А оно, в свою очередь, многое принимало…

Я задумался. У меня было богатое воображение, и оно живо представило, как я плыву на корабле в Трою, спасать честь Агамемнона, как прыгаю на берег и несусь с копьем к стенам золотого города, как врываюсь в него и убиваю воинов, стоящих на моем пути, а потом получаю его богатства и молодых рабов… В этот момент ко мне подсел Серега с огромной художественной книгой. Мои мысли прервались. Мне стало интересно, что он читает, но увидев обложку я понял немного разочаровавшись, что это была фантастика, которую я не мог переваривать, что-то про конец света и зомби. Странно было другое, что парень просто утонул в этой книги, я первый раз видел, как душа человека улетела из его тела, оставив этот грешный мир. Он точно сейчас находился не в этой комнате. Я бы даже поспорил на то, что, если бы я сейчас встал и поцеловал его, он бы не обратил на это внимания и продолжал бы увлекательно читать. Такой зайка! Боже мой!

Продолжая разглядывать класс, мой взгляд нехотя оторвался от Сереги и заскользил дальше. Я уперся в Катю, точнее в ее живот. Какой надо быть дурой, чтобы забеременеть на втором курсе? Она что думает, что с ребенком будет легче сдавать сессию? Ну с пузом то да, она подгадала вообще вовремя, поскольку сейчас конец весны и скоро наступит долгожданная сессия, автоматы по которой беременная Катя заслужит своим большим выпирающим животом. Ну кто из преподавателей будет рисковать будущим ребенком, нервируя беременную? А для тех, кто все же рискнет, всегда есть в запасе козырь о том, что стало плохо или "ой, у меня воды отходят!", в общем тут все понятно.

Она мило беседовала с Денисом. Дениска, славный маленький гей, худой и маленького роста, гей активист. Он готов был обмотаться радужным флагом и прийти в институт с надписью на лбу "я – гордый гей!". Очень манерный, чрезмерно вычурный и наглый, себялюбивый и неприятный тип. Никогда не думал, что наш брат будет вызывать у меня в душе стойкое неприятие. Мне не хотелось его, я не желал его обнимать и целовать, меня не тянуло к нему.

Вообще я никогда не был влюблен в парня и тем более не встречался с парнями. Моя первая любовь в шестнадцать лет была девочкой, лет на восемь старше меня. У нас были платонические отношения, кроме того, у нее были другие интересы, ей просто нравился молодой, стройный и высокий парень с красивым лицом, который бегал за ней и оказывал знаки внимания, дарил цветы. Ее не заботило, что она может ему сделать больно, что, собственно, и произошло, когда она в один из вечеров напилась пьяная и пошла трахаться со своим бывшим парнем на глазах у меня. Я пытался ее остановить, на что получил такой ответ: "Ты еще слишком маленький, малыш! Иди домой!". Она поцеловала меня в лоб и ушла на потрахушки, а я поплелся домой с разбитым сердцем и уговором, что больше никогда не буду мутить с девчонками.