Юлия Бузакина - Их жаркий ноябрь

Константин закатил глаза. Ему не была свойственна сентиментальность, присущая Игорю. Он вычислил цепким взглядом троих мужчин в дорогих костюмах, стоявших поодаль. Засунув руки в карманы пальто, двинулся в их сторону.

– Как отель делить будем? – без приветствий встал перед ними Константин, и его высокая фигура закрыла мужчинам священника, приступившего к своей мессе.

– А что делить-то, Константин Владимирович? – показательно поигрывая золотой печаткой на толстом пальце, ядовито усмехнулся самый старший из троих. – Отель был оформлен на нашу Наташу. Какая-то часть, может, и перепадет вашему брату, но я бы на это не рассчитывал.

– Отель был куплен на мои деньги.

– Ну, кто ж вас просил давать деньги брату? С него долг и спрашивайте, мы-то при чем?

Константин скользнул ледяным взглядом по чувствующим себя хозяевами жизни краснодарцам, резко развернулся и направился в другой угол часовни, туда, где стоял притихший Игорь. Подозвал к себе неприметного мужчину в черном костюме и добротном пальто из верблюжьей шерсти, что-то шепнул ему на ухо, указывая на троих полных мужчин, стоявших поодаль, и тот понятливо кивнул. Блеснул почти бесцветными голубыми глазами из-под благородных очков и тихо вышел.

– Как же это, Костя? – тихо встал рядом с братом бледный Игорь. – Она ведь совсем молодая была. Ей и тридцати не было. А теперь в гробу лежит…

– Кончай философствовать! – буркнул тот. – Пойдем отсюда. Прохлопал ты свой отель. Не отдадут его просто так. Придется родственников твоих проучить.

– Может, полюбовно разберемся с отелем?

– Обязательно. Через пару дней, думаю, они сами к нам на поклон прибегут. Поехали, перекусим где-нибудь, что-то жрать хочется.

– А как же… Наташу еще не закопали, а мы уедем? – растерялся Игорь. – Я ее хоть и не любил, но все равно нехорошо как-то.

– Нехорошо чужие деньги воровать, – испепелил яростным взглядом брата Константин и зашагал к выходу. Тот поморщился, бросил взгляд на закрытый гроб, на читающего молитвы священника, поднял воротник дубленки и двинулся следом за старшим братом.

Едва они успели сесть в машину, как часовню накрыли автоматные очереди. Полетели стекла, обломки входной двери.

В часовне началась паника. Люди бросались к выходу. Кто-то столкнул гроб с подставки. Он упал на бок. Крышка открылась, и усопшая вывалилась на пол, лицом вниз. Упали подсвечники, и огонь перекинулся на легковоспламеняющуюся обивку гроба. Повалил дым. Похороны превратились в истерический спектакль. Родственники выли, выплясывали вокруг пылающего костра и усопшей Наташи и никак не могли сбить пламя.

На лице Константина не дрогнул ни один мускул. В его серых глазах мерцало удовлетворение. Крепкие руки уверенно сжимали руль темно-серого внедорожника. Машина, сбивая пожухлую листву с обочин, неслась в центр города.

Я перебирала в интернете вакансии. Ничего особенного не попадалось, да и я так расслабилась дома у мамы с папой после нескольких лет беспрерывного бега в колесе, что просто не хотела ничего искать. Мне было хорошо от того, что в холодильнике есть еда, в квартире тепло, и не надо думать о том, у кого еще перезанять денег на продукты.

Мою ростовскую квартиру благодаря связям дяди Жоры опечатали, но пока не было никаких известий о налетчиках.

Мама позвонила мне в обед.

– Аня! Ты с Евой собиралась сегодня в торговый центр?

– Собиралась, да. Ей сапоги зимние нужны, ты же знаешь.

– Не езди!

– Почему?

– Новости включи! Рядом с ТЦ гостиница горит.

– Ну, ладно. До завтра, думаю, морозы не ударят. Да и ходить нам с Евой особо некуда пока.

– Слушай, Вере Александровне, моей клиентке, в салон красоты требуется администратор. Я понимаю, что ты не такую работу искала. Но график работы два на два, и еще он недалеко от нашего дома находится. Там Оля еще работает мастером. Помнишь Олю?

– Помню.

Краснодар – большая деревня. Все друг другу если не сваты, то обязательно бывшие друзья, одноклассники или клиенты.

Мы с Олей учились в одном классе. Вместе исследовали взрослую жизнь, нарушали правила, но потом наши пути разошлись.

– Отлично, что помнишь. Я сегодня до обеда работаю, потом приеду, посижу с Евой. А ты сходи, поболтай с хозяйкой. Да и маникюр обновишь заодно. Оля звала.

Я пожала плечами.

Честно говоря, мне не очень хотелось работать администратором в салоне, но в душе вспыхнула предательская мысль о том, что я давно не была у мастеров. Захотелось всего и сразу: и волосы покрасить, и ногти сделать. «Надо идти, а от работы потом откажусь», – вспыхнула предательская мысль. И Еву есть на кого оставить. Отчего бы не рискнуть, если мама сама вызвалась с ней посидеть?