Акси О - ХОХО. Целую. Обнимаю

– Не волнуйся, омма, – обнадеживает ее мама. – Дженни очень сообразительная и умеет читать и говорить на корейском. К тому же, у нее есть мобильный.

– Ты уверена? – в бабушкином голосе слышится облегчение. – Наверно, она очень самостоятельная, прямо как ты.

Пару секунд мама не отвечает.

– Да, омони [24] (кор.) Мать. , – говорит она наконец, – Дженни пришлось рано повзрослеть, как и мне.

Они обмениваются взглядами. Я тихонько пробираюсь к двери: что бы им ни хотелось обсудить, мне этого лучше не слышать.

Первым делом я захожу в кафе через дорогу, чтобы подзарядиться кофеином. Когда я открываю дверь, звенит колокольчик. Никто не выходит мне навстречу, поэтому я начинаю лениво бродить по маленькому залу – в фойе «Караоке Джея» места раза в два больше. Через окно, выходящее на запад, льется солнечный свет, бросая золотые отблески на огромный букет свежих цветов на подоконнике – наверняка из цветочной лавки по соседству. Такие маленькие детали придают кафе домашнюю и уютную атмосферу. Из колонок в углу льется джаз.

– Прошу прощения, я не знал, что кто-то пришел. – Молодой парень спортивного телосложения выходит из-за занавески.

Я обращаю внимание на его одежду.

– Ты случайно не учишься в Манхэттэнской музыкальной школе? – спрашиваю я на английском.

Он бросает взгляд на свой свитер, потом на меня и отвечает (тоже по-английски):

– Ну да. Я на втором курсе, учусь играть на саксофоне. А что?

– Из всех вариантов я хочу поступить именно туда! – Еще есть музыкальный колледж Беркли в Бостоне, конечно, но мама предпочитает, чтобы я жила в Нью-Йорке, поближе к папиной родне.

Парень оценивающе смеривает меня взглядом, непроизвольно заставляя выпрямиться.

– Вот как? Для… танцев?

– Виолончели, – краснею я.

– Ага. Так что ты делаешь в Сеуле?

– Навещаю бабушку, пробуду здесь пару месяцев. Честно говоря, я прилетела из Лос-Анджелеса только пару часов назад.

– Да, я понял. По тебе сразу видно, что ты из Лос-Анджелеса.

Если его слова про танцы еще можно было расценивать по-разному, то что-то в этой фразе заставляет меня призадуматься.

По-моему, он со мной флиртует. За столько месяцев это всего второй раз, когда парень пытается со мной заигрывать.

До невероятной красоты Джеву он, может, и не дотягивает, но все-таки он довольно милый. Да и старше.

Дверь за моей спиной открывается, впуская человека в форме службы доставки.

– Сегодня у меня большой заказ, Иан-сси!

– Иан – это я, – поясняет мне парень из кафе.

– А я Дженни.

– Подожди минутку.

Вернувшись, он вручает мне бумажный стаканчик с кофе:

– Сбоку написан мой номер. Я взял академический отпуск на весь семестр, чтобы оплатить некоторые счета, поэтому пока буду в Сеуле. Если появятся какие-либо вопросы о школе или просто захочешь пообщаться, позвони мне.

– Я… Я позвоню, спасибо.

– До встречи, Дженни.

Он начинает собирать заказ для курьера, так что я направляюсь к двери, на ходу изучая стаканчик. Сбоку находится аккуратная надпись маркером: «Иан Нам, ваш гид по любым вопросам про ММШ», – и номер телефона.

Я тщательно слежу за своим выражением лица, пока не оказываюсь снаружи, и начинаю быстро шагать по улице. Сердце колотится как сумасшедшее. Всего за пару коротких часов после прилета в Сеул симпатичный корейский парень, который работает в кафе и учится в школе моей мечты, успел дать мне свой номер и, возможно, даже пригласить на свидание.

Может, это знак, что мне так и стоит провести следующие несколько месяцев – ходить на свидания, а не проводить время только за репетициями и уроками?

Я запинаюсь, когда в памяти всплывает тот вечер во время фестиваля: как Джеву сидел за столиком в маленькой палатке, внимательно слушая историю о моем отце. Грудь сдавливает от мыслей о том, какой счастливой и полной надежд я себя ощущала. Из-за них горечь от того, что он так и не написал, становится только хуже. Но я сама виновата, что дала слабину. Тот вечер должен был стать всего лишь возможностью развеяться, и мне следовало так к нему и относиться. Тогда я не чувствовала бы настолько сильного разочарования.

Впереди у меня пять месяцев в Сеуле – пять месяцев, чтобы получить массу новых впечатлений и жить на полную катушку, не упуская ни минуты. После этого я вернусь домой и, надеюсь, буду пылать решимостью достичь того будущего, о котором всегда мечтала.

Взбодрившись от этой мысли, я провожу следующие несколько часов, гуляя по округе: всего через пару кварталов от бабушкиного дома обнаруживается вход в метро, а в тихом уголке – ресторанчик, в котором подают джук, корейскую кашу, – после чего возвращаюсь в квартиру.