Анна Музыка - Дорогая редакция

– Да ладно? Вот это новости. Я думала, ты на сто процентов органична в своей работе.

– Я умею её хорошо выполнять, – она снова уставилась в асфальт, – только и всего. Но душа моя, видимо, лежит в другом деле.

– В каком?

– Я хочу быть художницей, – внезапно выпалила она, будто боялась, что если не скажет сейчас, то не скажет никогда.

Я немного опешила, это было действительно неожиданно.

– Но… как ты?.. Ты никогда не говорила…

– Не хотела говорить, пока не решусь, чего зря воздух сотрясать. Хотя всё равно это сомнительная затея, может ещё ничего не выйдет.

– А что родители? Ты сказала, что боишься их реакции. У тебя уже есть какой-то план? Как ты вообще это поняла? Рассказывай всё! Вот это ты придумала, конечно. Но я за тебя рада! Ты когда сказала, у тебя даже глаза заблестели, это же так важно, найти свое место в кривых замыслах этой Вселенной.

– Спасибо, – Катя слабо улыбнулась и опять вздохнула. – Боюсь, родители меня совсем не поймут. И хотя я уже несколько лет живу отдельно, они всё равно имеют большое влияние на мою жизнь. Единственный ребёнок. Все их ожидания в одной корзине. Мне оплачивали дорогущее высшее, отправляли меня по обмену в Германию, обеспечивали, пока я проходила стажировку. Но я, видимо, не самая удачная их инвестиция.

– В смысле? Они в тебя вкладывались, чтобы ты потом отплатила им тем же?

– Нет-нет, просто они хотят быть спокойными, что у меня всё стабильно: работа, хорошая зарплата, никаких рисков, только увеличение капитала. Да и к тому же теперь они наседают, что пора замуж и детей. А я вообще не хочу, понимаешь? – она заглянула в мои глаза. Я понимала. – И, если раньше я могла хотя бы отшучиваться про детей, но с карьерой всё было в порядке. То теперь. Маму точно удар хватит. Нет, я, конечно, не сяду на их шею. За несколько лет мне удалось кое-что скопить, я смогу жить на эти деньги. Но сейчас мечта быть художницей выглядит скорее как блажь. Это поворот вообще не туда. Я даже боюсь им говорить о своём решении.

– Послушай. Это же твоя жизнь. В аналитику ты можешь вернуться когда угодно. А если не попробуешь сейчас что-то изменить, точно будешь локти кусать до старости. Оно тебе надо?

– Ох. Конечно, ты права. Но как же страшно, – она поёжилась. – А если не получится?

– Если не попробовать, точно не получится, – я улыбнулась. – Но, когда ты хочешь увольняться?

– С октября, – несмотря на слова о сомнениях, говорила она очень уверенно, как о давно обдуманном и решённом деле.

Мы уже подходили к метро, я обняла подругу на прощание, сказала ещё раз:

– Я горжусь тобой! Ты всё делаешь правильно.

Она крепко сжала меня в ответ, сказала: «Спасибо» и «Не говори пока Варе, я потом сама расскажу, и надо будет отметить это», я кивнула в ответ, и мы попрощались.

Катю поглотил подземный переход, а я повернула обратно в сторону дома. На меня вдруг навалилась усталость бессонной ночи, переживаний из-за работы и мыслей о Катиных словах. Казалось, что я не в силах переварить этот винегрет, я дотащилась до дома, не обнаружила там Варю, а в телефоне нашла сообщение от неё: «Сегодня ночую не дома, расскажу завтра». Я подумала, что это даже к лучшему, воспринимать ещё информацию я просто физически не в состоянии. Я наспех умылась и провалилась в сон.

– У меня никогда такого не было, – Варя закатила глаза для наглядности. – Вот это я понимаю, откройся новому и жди чудес.

Мы втроём поехали на обед в торговый центр. На втором этаже в уютной пиццерии с панорамными окнами казалось, будто работы вовсе не существует, и мы – праздные прожигательницы жизни – привычно проводим время в довольстве и сплетнях. В тот день звездой обеда была Варя, тем хуже для неё – ведь тот, кто больше всех говорит, ест остывшую еду. Однако в эти минуты над её тыквенным супом ещё курился лёгкий согревающий дымок.

Катя и я пока только молча внимали Вариному рассказу.

– Он написал мне ещё пару недель назад, но я тогда была с Игорем, поэтому проигнорировала. А тут он как будто узнал, что я свободна, пишет опять – не хочешь, говорит, поучаствовать в фотосессии? Он фотограф, работает с актерами, певцами, для Прохоровой портфолио делал, и на съемках клипа Хлебникова был. А выглядит, ну просто, – она опять закатила глаза, – вот представьте себе одновременно Роналду, Хемсворта, молодого Питта и кого вы ещё считаете красавчиками, вот он примерно такой. Крепкий весь, волосы назад, глаза зелёные, как у волшебника, татушки на мускулах. Вы знаете, у меня довольно адекватная самооценка, но даже я призадумалась, что такой парень на меня не может клюнуть. Вот я сначала и решила, что там какой-то подвох, ответила, что подумаю, но может лучше сначала в кафе, обсудить детали. И вот мы вчера встретились. Божечки, купидон, наверное, всю мою жизнь копил стрелы, чтобы в ту минуту выпалить всё на нас. Мне кажется, мы даже кофе не допили. Нет, правда, со мной такое вообще впервые. Ну и в общем, – Варя помяла салфетку, – мы поехали к нему, – она хихикнула, – короче, до фотосессии так и не дошло.