Мишель Рид - Сквозь паутину лжи

Франко заперся в своем кабинете, и остаток дня Лекси его не видела. К тому времени, как они снова встретились за ужином, приехал отец Франко, и обстановка за столом была очень напряженной.

Мужчины встали из-за стола, как только с едой было покончено. Они закрылись в кабинете, и по многим причинам она порадовалась, что осталась одна. Хоть Франко и разговаривал с отцом, его голос был сухим и напряженным, а Сальваторе был либо слишком уставшим после многочасового перелета, либо, как и Лекси, полагал, что его сын слишком эмоционально нестабилен, чтобы спорить с ним.

В ту ночь Лекси легла в своей комнате. Она сама толком не понимала, почему решила сделать именно так, но, когда Франко не пришел к ней, она решила, что он рад тому, что она предоставила ему личное пространство и возможность побыть одному. Однако сама Лекси была этому не рада.

Полночи она провела без сна, беспокоясь о Франко, потому что он снова стал холодным и отстраненным. Она услышала, как хлопнула дверь его спальни еще несколько часов назад, и теперь, поддавшись тяге, снедавшей ее весь вечер, она бесшумно прокралась в его спальню и скользнула в кровать рядом с ним. Франко не спал.

– Т-ш-ш, – прошептала она. – Не нужно ничего говорить. Я просто хочу обнять тебя.

Франко молча обнял ее за талию и притянул к себе. Так они и провели остаток ночи в ожидании тяжелого испытания, которое им предстояло.

Марко оплакивали всем миром. Люди толпились в церкви, на улице, они выходили из машин. Многие знали и любили Марко, и трагедия, унесшая его жизнь в столь молодом возрасте, многократно усиливала скорбь.

Лекси тихо стояла рядом с Франко, по другую руку от него стоял Сальваторе. Позади них стояла команда «Белая полоса», хотя поначалу Лекси не узнала их в строгих траурных костюмах. Мужчины по очереди подходили к Франко, чтобы выразить соболезнования, бросая любопытные взгляды в сторону Лекси, прежде чем отойти.

Перед ними стояли члены семьи Клементе. Родители Марко, его сестра и другие родственники были раздавлены горем, но все они выражали свое сочувствие Франко, потерявшему лучшего друга. Когда они вошли в церковь, мама Марко бросилась Франко на грудь и разрыдалась. Он крепко обнял ее и охрипшим голосом пробормотал какие-то слова поддержки.

Все спрашивали Франко о его самочувствии. Лекси начинала понимать, почему он заперся в доме, не желая никого видеть. Чувство вины оттого, что он выжил, а Марко – нет. Она физически ощущала напряжение Франко, когда он мрачно отвечал на одни и те же вопросы.

Она знала, что ему не нужно сочувствие и соболезнования этих людей, хотя он должен был принять их. Католическая погребальная месса была тяжелым испытанием, и Лекси опасалась, что Франко может не выдержать и просто уйти.

Отец Марко повернулся к нему и попросил сказать несколько слов о Марко. Видимо, Франко ожидал этого, потому что встал со скамейки, не колеблясь ни секунды, и все же Лекси почувствовала, как он вздрогнул. Он с тихой печалью говорил о своей дружбе с Марко, продлившейся двадцать лет, и новая волна скорби облетела церковь, даже Сальваторе был потрясен его речью.

Лекси почувствовала внезапный укол вины: она только сейчас поняла, почему он не хотел, чтобы она приезжала на похороны. Он хотел проститься с другом и не беспокоиться о Лекси и о том любопытстве, которое она пробудит у людей своим присутствием. Он пытался блокировать все разговоры о Марко и об аварии – и все же он стоял здесь, открывая свое горе сотням собравшихся. Лекси было так больно за него, что она инстинктивно взяла Сальваторе за руку. Лекси изо всех сил сдерживала слезы – ради Франко и ради Марко.

Печальная процессия выдвинулась из церкви в сторону кладбища, но этот бесконечный день еще не закончился. После погребения они направились в особняк Клементе.

– Как ты? – осмелилась шепнуть Лекси, когда они уселись в «мерседес» Сальваторе.

– Нормально, – коротко ответил Франко.

– Ты хорошо выступил, – хрипло проговорил Сальваторе. – Я горжусь тобой, сынок.

На этот раз Франко не ответил – да и что он мог сказать? Еще ничего не закончилось. Они должны присутствовать на поминках, но Франко хотел лишь одного: сказать Пьетро, чтобы поворачивал к дому.

Первый час в доме Клементе Франко старательно избегал людей, которые знали его и Лекси по событиям четырехгодичной давности. Они все были там – золотая молодежь, и они все еще дружили. К счастью, эти люди предпочитали держать вежливую дистанцию, уважая скорбные события. Франко видел, что знакомые сгорают от любопытства, увидев рядом с ним Лекси, и все же они испытывали и некоторую неловкость, потому что никто из них не обошелся с Лекси хорошо в свое время.