Лана Легкая - А теперь, побегай ты!

– Кисель, ты что, их приволок? Им сколько, пятнадцать? – выкрикнул один из друзей Киселева.

– Спокойно, это моя соседка, – отрезал Лёня.

Стало так обидно.

– Вообще-то, восемнадцать! – фыркнула я, но промолчала о том, что восемнадцать будет только через два месяца.

– Да! – вставила свои пять копеек подруга.

Парень пожал плечами.

–Ну, раз такое дело, то и приставать можно…

Я испуганно дернулась, Лёня перехватил меня за руку.

– Он шутит. Идемте купаться. – Он стянул футболку через голову и, кинув ее сверху сланцев, с разбега нырнул в море.

Мы так с Ленкой и застыли с открытыми ртами, провожая обалдевшим взглядом.

– Какой он красивый, – пискляво протянула подруга.

Я презрительно фыркнула и, повернувшись к компании спиной, стала неторопливо раздеваться. Никогда не чувствовала подобного, но сейчас я жутко себя стеснялась. Оглянулась по сторонам, резво сняла шорты и «щучкой» прыгнула в воду.

Ленка уже ныряла с чьих-то плеч, кажется, самого говорливого, и заливисто смеялась его шуткам. Я завистливо посмотрела в сторону подруги. Она всегда нравилась парням, а я была ее серым дополнением, вернее, рыжим и кудрявым дополнением. Ужасно комплексовала из-за цвета своих волос и небольшого роста. Ленка на полголовы меня выше, со сформированной красивой женской фигурой и шелковистыми тяжелыми волосами. Кисло глянув на свою единичку, я грустно хмыкнула и, раскинув конечности звездой, дрейфовала в соленой воде, что держали мои сорок два килограмма на ура. Изредка подергивая рукой или ногой, я бултыхалась на волнах, аки пустой пластиковый стаканчик в луже, и смотрела в небо.

Обзор загородило симпатичное лицо Киселева, и он что-то мне сказал, шум гальки по дну заглушил слова.

– А? – Я встала на ноги и тряхнула головой. – Ты что-то сказал, я не расслышала.

– Попрыгать хочешь? Давай подкину.

– Хочу, – я неуверенно согласилась.

Киселев развернулся ко мне спиной и присел.

– Ну, что ждешь?

Карабкалась на плечи я непростительно долго, старалась ощупать плечи и спину, не вызывая подозрения. Это был мой первый плотный контакт с мужчиной не рода Боголюбовых. А в роду был-то всего один мужчина – мой дедушка, который умер три года назад. Его теплые и крепкие объятия я помню хорошо, шершавые, сухие руки, когда он гладил меня по голове и приговаривал: «Ивушка – радость моя», а я держала за его ладонь и гладила морщинки пальчиками.

Так вот, близость Киселева действовало совершенно по-другому, никакого спокойствия. Сердце работало с перебоями, то бешено стуча, то замирая на несколько секунд.

– На счет три! Раз, два, три-и-и! – Неожиданно высоко Лёня подбросил меня над водой, я чудом успела сгруппироваться и звонко шлепнуться попой о воду.

– Еще хочу! Выше можешь? – спросила я.

– Могу, только, чур, не визжать.

Я выплыла и быстро забралась на спину, в этот раз меня подбросили еще выше.

– Еще! – прокричала я, едва успев вынырнуть.

Лёня молча опустился в воду и подставил руки. Тут уже он не сдерживал силу и выкинул меня над водой так высоко, что я с визгом плюхнулась о гладь животом.

– Прости, малая. – Киселев вынимал меня охающую из воды, развернув к закату, осмотрел живот. – Не отбила потроха-то? – спросил со смешком

– Это у тебя потроха, а у меня внутренности, – с обидой произнесла я.

– Не обижайся, Евгешка. Силу не рассчитал.

Я молча повернулась спиной к парню и пыталась натянуть шорты на мокрое тело. Они заворачивались, упирались и всячески противились.

– Я не обижаюсь, Сопля, – проворчала я.

Киселев весело рассмеялся, подошел, дернул пояс моих шорт вверх, быстро подцепил пуговицу и застегнул ее.

– Пошли, провожу, как и обещал.

– Я сама.

– Сама, конечно, сама, – бурчал он, натягивая футболку.

– Ле-е-ен, ты идешь?! – я крикнула подруге.

–Не-а, мне-то комендантский час уже не страшен.

Я смотрела, как подруга забирается на плечи парню и ловко ныряет. Такая обида разобрала! И в воде она себя чувствует как русалка, и парням нравится, так еще и успела ткнуть, что нет мне восемнадцати.

– Пошли, видишь, она себе нашла новую подружку, – подначивал меня Киселев

– Лёнь, а они нормальные? Не страшно ее вот так оставлять?

– Нормальные, – он утвердительно кивнул. – Я тебя отведу и вернусь, прослежу, чтобы ее вернули в целости и сохранности. А то мне ж твоя бабуля уши оторвет. – Он по-свойски положил руку на мое плечо и притянул к себе. – Ну, рассказывай, как жизнь молодая? Поступаешь в этом году?