Ирэна Солар - Грешный для (С)нежной

Генеральный дождался, пока закроется дверь, и неожиданно подошел ко мне настолько близко, что я невольно услышала его ровное дыхание. Постоял с минуту, думая о чем-то своем и, засунув руки в карманы, направился в сторону кулера с водой. Налив себе полный стакан, он разом выпил его и снова посмотрел на меня.

– Вы давно тут работаете?

Я немного опешила от его вопроса и взволнованным голосом хрипло ответила:

– Скоро будет два года, как я работаю здесь.

Он пристально оглядел меня с ног до головы и растеряно усмехнулся.

– Хорошо, можете быть свободны.

Я не стала тянуть время и пулей вылетела из его кабинета, пока не сказала какую-нибудь чушь или со мной не случился очередной приступ идиотизма. В его присутствии могло случиться все, что угодно. И это меня порядком раздражало!

Забегая в кабинет бухгалтерии, я столкнулась с нашим программистом Игорем. Он тут же расплылся в идиотской улыбке и взглянул на меня со щенячьим восторгом, едва не пуская слюни.

«Было бы, на что посмотреть», – удивлялась я его вниманию в свой адрес.

Умный и добрый парень, с худощавой фигурой и веселым нравом, но имеющий существенный недостаток – огромную голову на тонкой шее и большие уши торчком. Казалось бы, в мои-то годы разве стоит обращать внимание на такие мелочи, тем более сама я далеко не Мерлин Монро? Но нет, я прошла дальше, не удостоив его даже толикой внимания, и он, погрустнев, вернулся в свой кабинет.

Рабочее место подруги пустовало, и я надеялась, что она скоро придет. Очень хотелось обсудить с ней все последние новости. Вернувшись, Наташка позвала меня на кухню пить чай. На что я с радостью согласилась, так как решила срочно заесть весь пережитый утренний стресс чем-то вкусным и не очень полезным. Сполоснув в раковине наши кружки, подруга повернулась ко мне лицом и едва не продырявила меня своим взглядом.

– Ты что, не с той ноги сегодня встала, Анфиса? – строго сказала она, внимательно посмотрев на меня исподлобья. – Это что за блеяние я услышала сегодня в кабинете директора?

Я пыталась подобрать правильные слова, но, как назло, ничего вразумительного на ум не приходило.

– Сама не знаю, словно язык к небу прирос, – виновато взглянула я на нее и полезла в холодильник, пытаясь отыскать среди другой провизии бутерброды, которые, как назло, запихнули в самый крайний угол.

– Ты видела, как Андрей Иванович отреагировал на Маринку? – спросила я Наташу, доставая из холодильника свой пакет.

– Да, никак, – пожала она плечами в ответ.

– Ты не права, она ему не понравилась, – уверенно ответила я заговорщическим голосом, будто знала чей-то секрет.

– С чего ты взяла? – удивилась Наташа и налила нам в стаканы горячего чаю.

Затем достала из холодильника плитку молочного шоколада и, разломив ее на мелкие дольки, аккуратно положила на стол.

– Я это увидела в его глазах, – печально вздохнула я, вспоминая их синеву, – будешь бутерброд с сыром и колбасой? – предложила я подруге, разворачивая свой пакет и кладя бутерброды на плоскую тарелку.

– Ах да, ты же у нас телепат, – засмеялась Наташа. Потом взяла бутерброд и послала мне воздушный поцелуй в знак благодарности.

– Смейся, смейся, в конечном итоге я окажусь права, – пошутила я в ответ, кусая холодный бутерброд, при этом, как кошка, жмурясь от удовольствия.

На кухню вошла Марина, а следом за ней распространился аромат ее едких духов. Она предпочитала тяжелые запахи, которые, на мой взгляд, использовали дамы за пятьдесят. Мне сразу захотелось открыть окно и подышать свежим воздухом. Оглядев нас высокомерным взглядом и тряхнув рыжей шевелюрой, она направилась прямиком к кулеру, цокая по паркету на своими высокими каблуками.

– Я сейчас была в отделе кадров, и мне сказали, что Генеральный решил устроить конкурс отделов, – процедила Марина сквозь зубы, глядя голодным взглядом на наши бутерброды на столе.

– Что за конкурс? – удивились мы с Наташей.

– Конкурс по украшению кабинетов к Новому году, – махнула она рукой в сторону кабинета и положила руки на свои тощие бока.

Возможно, где-то очень глубоко в душе, Марина и не являлась злой от природы стервой. Порой у нее бывали даже проблески альтруизма. Но в вечной погоне за богатыми мужиками она постоянно сидела на голодном пайке и из-за этого кидалась на всех, будто злая собака. Так и хотелось подкинуть ей косточку, чтоб подобрела. Уже полгода она не могла найти себе мужа номер три, из-за чего мне частенько приходилось попадать под ее дурное расположение духа. Но кто же виноват, что она искала лишь денежные мешки, а не мужчин для жизни? Вот и осталась одна с двумя детьми.