Ирэна Солар - Грешный для (С)нежной

Я пыталась прочувствовать ее истинные эмоции, потому как наша стерва была еще той актрисой, и проявленный интерес к моей скромной персоне меня немного насторожил. На ее выпад я шумно вздохнула и посмотрела ей прямо в глаза.

– Можешь забрать его себе, если хочешь, – спокойно ответила ей.

– Ты такая щедрая, мужиками разбрасываешься? – удивилась Марина, с интересом рассматривая мой маникюр.

– А мне не нужны мужики, разве ты еще не поняла? – попыталась я отшутиться. – Я же однолюб по природе. Заведу себе кошек и буду жить в гордом одиночестве, если не удастся обрести свое счастье, – печально вздохнула я, поднимая глаза к потолку.

Жаль, что меня сейчас Станиславский не видит. Интересно, сказал бы он тогда свою коронную фразу или нет?

– У тебя же на кошек аллергия? – усмехнулась на мои слова потрясенная Марина.

– Ну тогда рыбок, не велика разница, – улыбнулась я ей в ответ и предложила присесть на пустующее место Наташи. – Выпьешь со мной коньяку?

Марина удивленно посмотрела на меня, видимо ожидала другой реакции на свои слова. Мы же с ней все время цапались, как кошка с собакой. Скосив недоверчиво на меня свои карие глаза, она вальяжно присела рядом со мной.

– Ты что, влюбилась, Анфиса? – с сомнением в голосе произнесла Марина. – Такая добрая стала, что аж трясет!

«Ого, вот это заявление! Значит мне почаще нужно быть добренькой», – посмеивалась я про себя. Глядишь, змея перестанет кидаться на честных людей, подавившись ядом.

– Марин, ну ты же тоже хороший человек, – ответила я ей с улыбкой и слегка приобняла за плечи.

– Пойдем дадим жару на танцполе и покажем всем, что мы лучшие, – сказала я обалдевшей Маринке и потащила ее за руку в танцевальный круг.

– Сумасшедшая женщина, – засмеялась Марина и со странным блеском в глазах посмотрела в ответ на меня.

«Да я такая!» – весело подумала я и стала отплясывать рядом с коллегой, полностью растворяясь в ритмичной музыке.

Посмотрев на наш столик, я так и не увидела Наташу. Куда же она все-таки запропастилась?

– Марин, ты Наташку не видела? – с тревогой спросила я её.

– Я видела, как она выходила на улицу с новым системным администратором, – ответила Марина.

«Так вот кто был тот симпатичный парень, с которым Наташа ушла танцевать», – осенило меня. «Нужно будет подробнее расспросить её обо всем при встрече», – подумала я, немного успокоившись.

Отдаваясь полностью танцам, я не заметила, куда вдруг подевалась Маринка. Смылась по-тихому, зараза! Ну да, зачем ей я? Охоту ведь никто не отменял. Я улыбнулась своим мыслям и продолжила танцевать, чувствуя телом ритм. Меня переполняла радость, перемешанная с печалью и грустью одновременно. Вдруг неожиданно я почувствовала, что кто-то положил мне свои руки на талию. Я уже испугалась, что это был Петухов, но обернувшись увидела синие глаза Андрея Ивановича. Я неосознанно задрожала всем телом от переполнявших меня в это мгновение чувств.

– А Вы хорошо танцуете, Анфиса, – прошептал он мне в ухо, слегка прижавшись ко мне.

Я прикрыла глаза и немного придвинулась к нему, мне внезапно захотелось почувствовать исходящее от него тепло. Я каждой клеточкой своего тела ощутила то волшебство, которое связывало нас невидимой нитью. Но мою сказку внезапно разрушили грубые слова Романовского.

– Вы всем демонстрируете свои кружевные чулки? Или Вы их надели специально для меня? – услышала я издевку в его голосе.

Вся моя нежность в один миг исчезла, и на смену ей пришли боль и негодование.

«А он, оказывается, злопамятный», – подумала я с сожалением.

– Конечно для Вас, Андрей Иванович, не хотите взглянуть еще и на мое белье? – предложила я серьезным голосом, хотя во мне бушевала буря.

Романовский мгновенно напрягся и, втянув шумно воздух, язвительно произнес:

– Пожалуй, откажусь, но, возможно, Василий Альбертович будет не против? Предложите ему! – зло сказал Генеральный и убрал свои руки с моей талии.

«Так все-таки он видел наш танец и решил побольнее меня укусить», – вдруг осенило меня.

– Я как раз собиралась это сделать, – сказала я с кривой улыбкой на губах и ушла, оставив его одного среди танцующих пар.

Пока бежала вниз со второго этажа я смахивала с себя непрошеные слезы. Этот вечер обернулся катастрофой. Не знаю, что заставило Генерального сказать мне эти обидные слова. Может ревность? А может он просто хотел меня унизить? Но факт оставался фактом. Он сильно обидел меня. Но самым страшным было ощущение ноющей боли в груди. Такого со мной никогда раньше не происходило. Может Маринка права, и я правда влюбилась? Уже внизу я попыталась дозвониться до Наташи, но она не брала трубку.