Лилия Фандеева - Ветер перемен

Кристина разобралась с лекарствами, вымыла руки и подошла к больному.

– Вы отдохнули? Мы можем заниматься? – задавала она вопросы, которые оставались без ответа. – Хорошо. Не хотите, как хотите. Займемся водными процедурами.

Она прошла в ванну. Здесь была и ванная, и душевая кабина, унитаз, раковина. Наполнив ванну теплой водой с ароматной пеной, она вернулась в комнату вместе со средним братом.

– Давай, Серега, смоем с тебя все болячки. Держись за шею. Не бойся, не уроню.

Все три брата в семье Мироновых были брюнетами, с общими похожими чертами лица, ростом выше метра восемьдесят, причем средний брат, килограммов на пять-семь тяжелее и мускулистее. Сказались занятия спортом в молодости. Старший и младший не занимались спортом как таковым, кроме физкультуры, как урока, но на их телосложении сказывалась «природа».

О чем разговаривали братья, Кристина не слышала, но принесли Сергея довольного в свежей футболке и коротких трусах. Кристина начала делать массаж. Еще полчаса прошли в тишине. Обедал Сергей в присутствии жены. Тина вышла из комнаты при ее появлении, и вернулась только тогда, когда увидела в окно, как Лариса садиться в свою машину.

– Сергей Александрович, Вам что-нибудь нужно? Куда ведет эта дверь? – спросила она, без всякой надежды на ответ.

– Мне ничего не нужно, а дверь ведет в кабинет. Я сейчас занимаю комнату отца, а она соседствует с кабинетом. У него два входа-выхода. Что делает здесь эта коляска?

– Ждет, когда Вы возьмете себя в руки, начнете заниматься, и учиться пользоваться ею. За ней и костыли лежат. Почему о них не спросили?

– Это что, немой укор человеку упавшему духом?

– Для того чтобы упасть, надо хотя бы для начала подняться. Зачем Вы согласились на мое присутствие, если не собираетесь подниматься с кровати? Понадоблюсь – позовете. Ужин я принесу.

Она прошла в свою комнату, заглянула в конверт: « Я буду терпеть Ваши капризы Сергей Александрович за такие деньги», – подумала она. Разобрала вещи и тихонько зашла в кабинет со сторону коридора. Здесь стояли полки с книгами, большой стол, на котором стоял ноутбук, и у которого стояло удобное кресло и диван. До ужина ее никто больше не беспокоил. Принеся ужин и поставив столик на кровать, спросила:

– Валентина Петровна спрашивает: что Вам приготовить на завтрак?

– Спасибо, мне ничего не нужно. На сегодня ты свободна и не буди меня с утра, занятий не будет.

– Спокойной ночи, – сказала Кристина, забирая посуду.

По дороге на кухню она встретила Ларису.

– Не говори Сергею о том, что я вернулась, – попросила она Кристину, поднимаясь наверх.

Кристина промолчала, отнесла посуду и, следуя указаниям кухарки, постучала в дверь Александра Николаевича.

– Вы просили меня зайти. Я Вас слушаю.

– Как он? – спросил отец о сыне.

– Плохо. Он ничего не хочет. Предупредил с вечера, что занятий завтра не будет. Боюсь, я не справлюсь с его депрессией. Простите мне мое нездоровое любопытство. От чего Ваш сын так раскис? У него есть проблемы помимо последствий ДТП? Он ведь даже не пытается попробовать подняться.

– Попробуй его покритиковать. Он как-то болезненно к этому относится, но выслушивает, а вот жалеть его не надо. Прочти, что написал доктор для меня. Препараты я купил, все здесь, в пакете. Справишься? Одна просьба, не посвящай в это никого.

– Где я могу помыть руки? – спросила Кристина. – Пока я буду готовить капельницу, сходите в туалет. Возможно, после нее Вы уснете, так будет разумнее.

Она сделала укол, поставила капельницу.

– Минут через двадцать зайду. Будет клонить в сон, спите, не бойтесь, я все сделаю. Утром я не поеду с Вами. Сделаю так, как Вы советуете, и попробую поговорить с ним еще раз. Вы меня после этого не уволите?

Утром, приведя себя в порядок, Кристина переступила порог комнаты Сергея Миронова в семь часов.

– Сергей Александрович, поднимайтесь, нас ждут великие дела.

– Я же просил меня утром не будить, – недовольно, с вызовом, проговорил Миронов.

– Как я могла Вас разбудить, если вы не спали. Скажите мне честно, чего Вы добиваетесь? Я не могу уйти. При Вас мне вчера заплатили за месяц вперед, Вы видели это, не возражали, сделали вид, что согласны, а деньги мне нужны. Я буду терпеть все Ваши капризы минимум десять дней, и выполнять свои обязанности. Сможете подняться и вытолкать меня в шею раньше? Молчите? Тогда давайте попробуем жить дружно.

Не говори она так спокойно, вполголоса, как заговорщица, чтобы разговор остался между ними, Миронов, наверняка, перебил бы ее, сказав грубость, поставил на место, накричал. Но этот ее тон его и останавливал. Он понял, что ей известно что-то, чего он не знает.