Владимир Шорохов - Амбарная книга

– Ну надо же! – восхитился Байл, рассматривая каракули.

– Похожа? – хихикнула Анора и пошла в спальню, чтобы переодеться.

– Да нет, я правда очень рад. Ты заметила, что она стала рисовать мелкие детали? А круги у неё теперь гораздо ровнее. И на грифель она нажимает уже не так сильно.

– Да-да, – донёсся из-за двери голос его жены. – И не забудь подписать: «Собака Ита».

Мать Байла на протяжении долгих лет собирала рисунки сына. У неё была огромная коробка, в которую она их складывала, – начиная с самых первых, что он накалякал в раннем детстве, и заканчивая нарисованными в юности, по её мнению – неприличными, – с обнажёнными дамами.

Утром, как только Анора, взяв Нессу за руку, собралась вести её в садик, позвонил Имон.

– О, привет! – радостно ответил ему Байл.

– Она… она… – от сильного волнения Имон даже стал заикаться. – Она вырвала у меня листок! – последнее слово в трубку он буквально прокричал.

– Кто «она» и какой листок? – допивая кофе, спокойным голосом поинтересовался Байл.

– Она! Твоя дочь! – казалось, ещё немного, и Имон перейдёт на визг.

– Э-э! – возмутился Байл и, поставив чашку на стол, с негодованием посмотрел на телефонную трубку. – Ты это чего?

– Она вырвала листок! Он мне очень нужен! Он у тебя? Я сейчас приеду!

– Постой! – Байл хотел расспросить Имона, о каком именно листке идёт речь, поскольку, пока они были у него в гостях, с Нессой сидела жена. – Да ну тебя! – фыркнул он, услышав раздавшиеся в трубке короткие гудки.

Спешить Байлу было некуда – институтская пара начиналась только в десять часов; поэтому он мог расслабиться и не спеша собраться на работу. После того как Байл закончил институт, ему предложили остаться и три раза в неделю читать лекции на тему «Человеческое сознание в психологии и логике».

Прошло всего полчаса, как вдруг позвонили в дверь.

– Ты? – удивившись появлению Имона, воскликнул Байл.

– Листок! – с порога крикнул тот и нервно протянул руку.

– Слушай, я понятия не имею, о чём ты говоришь. Проходи.

– Он мне нужен. Она вырвала листок из моей тетради. Он мне очень, очень нужен. Отдай его мне.

В таком взвинченном состоянии Байл не видел своего друга никогда. За эти годы случалось всякое – и ссорились, и ругались, а однажды по вине Аноры даже чуть не подрались. И вдруг такое – из-за какого-то листка!..

– Я не в курсе ни про какой листок, – сухо сказал Байл.

– Не в курсе?! – это был не вопрос, а заряд возмущения. – Ты не в курсе о том, что делает твоя дочь?!

– Послушай, ты же сам говорил, чтобы она взяла у тебя листок и на нём рисовала. Она так и сделала.

– Где он?!! – Имон взревел и схватил Байла за плечи.

– Отвали! – прикрикнул Байл, отталкивая друга. – Почём я знаю, где твои листки! Надо было сказать, чтобы не трогала. Пока мы ехали, Анора что-то выбросила в мусорный контейнер. Может быть, это как раз и был твой листок – откуда я знаю? Да и вообще…

– В мусорный контейнер?!.

Руки Имона обвисли. Его взгляд забегал по полу. Он развернулся и, выскочив на лестничную клетку, опрометью бросился бежать.

– Козёл! – крикнул ему вдогонку Байл, однако же ответа не последовало.

Вечером, когда он вернулся из института, Анора, поцеловав его, поинтересовалась о том, что у них случилось с Имоном.

– Он звонил мне, – сказала она. – И был взволнован.

– «Взволнован» – это очень мягко сказано. Представляешь, утром он примчался ко мне как бешеный. Сказал, что потерял какой-то важный листик. Он решил, что это я его взял.

– Найдёт. Всё найдёт. Ты же знаешь, какой он растеряха. Переодевайся – и пойдём погуляем с дочкой. Я оставила её во дворе с тётей Эйрин.

Как только Байл снял рубашку, зазвонил телефон.

– Ты нашёл его? – задал Имон всё тот же вопрос.

– Слушай, – Байл старался не злиться, хотя эта история уже стала его напрягать, – ты потерял – ты и ищи!

– Утром моя тетрадь была цела. Листок вырвала твоя дочь!

– Не ори! – теряя самообладание, Байл отозвался в той же манере.

– Она вырвала лист. Он мне срочно нужен!

– Да отвали ты со своим листом! Вот привязался! Ищи у себя дома – там у тебя вечный бардак! – взревел Байл и бросил трубку.

– Имон? – спросила Анора.

– Да! – в сердцах ответил он и, повесив рубашку, взял с полки футболку.

«Мальчишки. Всё ещё ссорятся. А Имону уже пора бы смириться», – подумала Анора, вспомнив о том, что, когда они расставались, он даже не пытался её удержать… И тем не менее она была удивлена тому, как он себя повёл: даже находясь в другой комнате, она слышала голос Имона, под конец перешедший в крик.